Предместье Рабочее: мы живем у тюрьмы

История четвертая: предместье Рабочее

Это чиновники поделили Иркутск на пять административных районов, а на самом деле любой горожанин скажет: "Я живу в Юбилейном", а не "Я живу в Свердловском районе", "Я работаю в Марата", а не "в Куйбышевском районе". Журналисты "Пятницы" рассказывают о каждом таком малом районе Иркутска. Мы уже побывали в Иркутске II, самом производственном районе города, в микрорайоне Университетском — самом молодом районе, в Глазково — там, где начинался Иркутск. Сегодня — большой репортаж о жизни района, начало которому положила тюрьма, предместья Рабочего.

Рабочее осваивали арестанты

Когда впервые слышишь название предместья Рабочего, создается впечатление, что в этом месте живет исключительно трудовой люд. Отчасти это мнение верно. Именно ремесленники стали первыми жителями нового района. Об истории возникновения Рабочего корреспонденту "Пятницы" рассказал иркутский исследователь Александр Наумов.

"Возникновение предместья Рабочего вплотную связано с возникновением и развитием иркутской тюрьмы, — рассказал Александр. — Первое каменное здание тюрьмы в нашем городе появилось в конце XVIII — начале XIX века на берегу реки Ушаковки. В то время в наши края отправляли много каторжных и ссыльных".

В 1799 году иркутский губернатор распорядился открыть возле тюрьмы Рабочий дом для знавших ремесла арестантов. Освободившиеся, которым запретили выезд на запад и поселение в черте Иркутска, получали работу во вновь построенном доме. Поблизости они строили себе жилье. До этого момента вокруг тюрьмы возвышался только лес.

С арестантами селились и их семьи. Ведь не только жены декабристов ехали в Сибирь за своими мужьями. Этим могли гордиться и обычные крестьянки. Причем вслед за любимыми они ехали с кучей малолетних детей. Их благоверные чаще всего получали сроки за убийство или рукоприкладство по пьяному делу. Сначала родственники жили в специально отведенных бараках, в таких же камерах, как и арестованные. Позже, когда освобождался супруг и отец, строили дом и селились все вместе возле тюрьмы.

Со временем число жилых построек вокруг Рабочего дома увеличилось. Первые 30 лет в этом месте селились исключительно уголовные элементы. У них рождались дети, взрослели. Выехать отсюда им не было никакой возможности. За этим неустанно следило царское правительство.

Местность получила название Ремесленной слободы. Первой улицей стала, естественно, Ремесленная. Кстати, она сохранилась по сей день. И вообще, общий вид многих уголков предместья находится в первозданном виде. В основном преобладают частные постройки. Позже, в 20-е годы прошлого века, слобода стала называться Рабочей. А уже ближе к нашим дням — предместьем.

"Белый лебедь" уже не белый

До сих пор тюрьма играет большую роль в жизни предместья. Даже принято считать, что СИЗО-1 является самым достопримечательным местом в Рабочем. Не редко на вопрос "Где живешь?" от жителя предместья можно услышать "Возле тюрьмы".

Почему "белый лебедь"

До 1900 г. тюрьма была единственным каменным зданием в предместье. В народе ее с давних пор называют "белый лебедь". По мнению иркутского исследователя Александра Наумова, такое название появилось оттого, что раньше тюрьму красили в белый цвет. И архитектура здания тюрьмы была необычной. На фотографии 20-х годов прошлого века можно увидеть: основное здание-шпиль, вправо и влево от него уходит забор, заканчивающийся тюремными вышками. Напоминало лебедя, распустившего крылья.

В прошлом веке Иркутск был криминальной столицей России

Наша тюрьма была самой многочисленной в России. В ней содержалось 2000 заключенных, хотя рассчитана она была всего на 400. Для сравнения: в московском тюремном замке (самом крупном) — 1300 человек. В Иркутск отправляли самых отъявленных злодеев. Основную их массу составляли осужденные за убийства.

До сих пор стены иркутского СИЗО Nº 1 хранят в себе множество исторических тайн и помнят большое число известных арестантов.

Археологами стали арестанты и сотрудники СИЗО

Часто во время ремонта под слоями штукатурки в старых корпусах находили надписи: "Меня взяли, товарищей не выдал. Держитесь" или "Завтра поведут на расстрел". Наиболее частыми археологическими находками сотрудников ГУИН стали чернильницы и пепельницы из толстого стекла, а также медицинские колбочки. Все эти находки собраны сейчас в одном из кабинетов СИЗО и ждут своего часа, чтобы занять место в экспозиции тюремного музея.

Колчак и Дзержинский были обитателями тюрьмы

Свои последние дни адмирал Колчак провел в одиночной камере иркутской тюрьмы. Уже сейчас принято решение сделать из этой камеры музей. Руководство ГУИН договорилось с Дворянским собранием России и родственниками адмирала Колчака о передаче личных вещей. До конца этого года дверь его камеры украсит мемориальная доска.

Существует предположение, что еще один известный человек не миновал иркутской тюрьмы. Не исключено, что Феликс Эдмундович Дзержинский провел несколько дней в одной из камер пересыльного корпуса. Ведь попасть в Александровский централ (там он был точно), минуя Иркутск, было невозможно.

Из Рабочего — в Лондон

Известные музыканты и угонщики самолета Овечкины выросли в предместье Рабочем

Трудное детство

Семья Овечкиных жила в небольшом домике на улице Детской. Сейчас от этого домика остались одни развалины на фоне Князе-Владимирский церкви, которая словно напоминает: Бог есть, он рядом, но жизнь твоя и в твоих руках.

Семья Овечкиных была многодетной, за это мать Нинель Овечкина в 1979 году была награждена медалью "Мать-героиня". Отец, Овечкин Дмитрий Дмитриевич, умер в 1984 году. Дети — Ольга, Василий, Дмитрий, Олег, Александр, Игорь, Татьяна, Михаил, Ульяна, Сергей.

Учились они, как и большинство детей из Рабочего, в школе Nº 66. Старшие во всем опекали младших, младшие во всем слушались старших, а все вместе беспрекословно подчинялись матери. Ее слово или решение были законом для всех и обсуждению не подлежали.

Права на индивидуальность здесь не имел никто, кроме матери. Если музыканты, то все, а дочери, как и она, по торговой части. Упорный труд не оставлял в их жизни места для другого, разве что для музыки, которая тоже родилась здесь, в их доме.

Всесоюзная слава "Симеонов"

Они быстро прославились. Осенью 1983 года они пришли к Владимиру Романенко, преподавателю Иркутского училища искусств, и попросили помочь им организовать джазовый ансамбль. Потом в училище состоялся смотр-конкурс, на котором присутствовал представитель Министерства культуры. Вот он и сказал, что этот номер нужно обязательно показать в Москве. Показали. 1985 год принес им известность. Всесоюзный фестиваль "Джаз-85" в Тбилиси, творческий отчет "Всемирный фестиваль молодежи и студентов", передача Центрального телевидения "Шире круг" — везде блистали иркутские "Семь Симеонов".

Юных музыкантов устроили в Иркутское училище искусств, потом обком выбил места в Институте имени Гнесиных. Только учиться по-настоящему музыке оказалось некогда: грянули гастроли: сначала в Москве, Кузбассе, потом за рубежом — в Японии. А по возвращении оттуда учиться уже не хотелось.

Братья велели взорвать бомбу

Окончательно вскружила голову Япония. "Симеоны" вернулись с гастролей в полной уверенности: только за рубежом по-настоящему смогут оценить их талант. Тогда-то, видимо, и возникла мысль "мотануть" в капстрану.

Потом журналисты будут раскручивать психологический феномен "Симеонов" и придут к поразительному выводу: когда обсуждался план захвата самолета, никто в семье и словом не обмолвился о заложниках, их жизнях. Словно эти люди и не существовали для Овечкиных. Когда все взрослые члены семьи поняли, что план провалился, застрелились сами и застрелили друг друга.

Справка "Пятницы"

8 марта 1998 года семья Овечкиных совершила попытку захвата пассажирского самолета Ту-154, выполнявшего рейс Иркутск — Курган — Ленинград, с целью угона за границу. Они требовали от летчиков изменить маршрут следования и лететь в Лондон. В результате террористической акции погибла бортпроводница Тамара Жаркая и 3 пассажира.

Храмы, которые восстановили люди

Два самых известных храма в Рабочем — Князе-Владимирский и церковь Казанской Иконы Божьей Матери

В Князе-Владимирском живут наркоманы

Князе-Владимирский храм стоит в предместье Рабочем уже больше века. Когда отец Василий впервые появился здесь, его встретили голые стены, разбитые окна и разрушенные алтари. Храм начал возрождаться, и, как только появилась возможность, отец Василий стал проводить здесь службы. Со временем здесь появились свои мастерские, нашло приют множество наркоманов.

Все, кто живет на территории храма, чтят православные традиции и придерживаются постов. И трудники — люди, которые ремонтируют здание, и ребята, живущие в "душепопечительском центре". Никто не заставляет наркоманов держать пост, но они всегда хотят поститься вместе со своими наставниками.

Но Рабочее есть Рабочее. Навещая в храме настоятеля отца Василия, я имел неосторожность приставить свой любимый горный велосипед к ограждению. На это один из служителей храма удивленно произнес: "Ты что делаешь?! Пристегни его к стойке. Район такой, знаешь ли, уведут — глазом не успеешь моргнуть!" О местных воришках служителям храма известно не понаслышке. Именно отсюда в свое время украли икону Казанской Божьей Матери. И это происшествие далеко не первое в истории храма.

— Да, бывало такое, — припомнил один из местных рабочих, — эти преступники — мелкая шушера. В преступном мире традиционно уважительно относились к священникам. Церковные воры считаются самым низшим уголовным сословием.

Церковь Казанской Иконы Божьей Матери была заложена в 1885 г. и освящена в 1892 г. Построили ее на средства, собранные потомственным почетным гражданином Иркутска А.М.Сибиряковым. Это уникальное сооружение, во всяком случае для Иркутска. Народ сразу прозвал эту красавицу "Красная церковь".

Жизнь храма была недолгой, его закрыли в 1933 году. Потом здесь была тюрьма, база книготорга, курсы киномехаников и фабрика "Русский сувенир".

Сегодня снаружи храм побелен и покрашен, а внутри "Красной церкви" уже сняли леса. Сусальное листовое золото собирались покупать в Москве, но стоит оно не дешево, так и не купили. Мастера говорят, что при хорошем раскладе смогут закончить всю работу через 3—4 года, а пока службы в храме проходят нечасто.

Барахолка: от жвачки до "Круизера"

История первого вещевого рынка в Иркутске

Все течет, все меняется. Жизнь каждый день приносит что-то новое и уносит старое. Сейчас уже трудно представить себе, но еще в начале 90-х иркутяне не ходили в бутики и торговые центры. Их просто не было. За всеми покупками они ехали в Рабочее. Только в выходные дни там работал вещевой рынок, именуемый в народе барахолкой.

У самых ворот народ встречало вездесущее, веселое и горластое цыганское племя. "Девачки! Девачки! Свитара, жувачка!" Джинсы в то время были качественные, подделок еще не было. Китайские товары были представлены кедами, фонариками, термосами и женскими трусами "Дружба" с начесом.

Товары на барахолку попадали несколькими путями: со склада или магазина (по блату), фирму привозили выездные граждане, также присутствовали шмотки, купленные у иностранных туристов. Некоторые особо предприимчивые швеи-мотористки продавали юбки и платья собственного изготовления, но с пришитым лейблом какой-нибудь громко звучащей фирмы. Надо заметить, что именно этот эксклюзив пользовался особым спросом у иркутских модниц.

Со временем стали открываться бутики, магазины, "шанхайки", торговые ряды. Барахолка перестала существовать в старом качестве, а превратилась в автомобильную. И ныне за покупкой железного коня иркутяне и гости города спешат в конец Рабочего (и опять исключительно в субботу и воскресенье), где на огромной территории можно купить любую машину: от старенькой "Нивы" до только что пригнанного из Владивостока "Ленд Круизера-Прадо".

В Рабочем был лучший велотрек в СССР

В предместье Рабочем находится стадион "Динамо". Не секрет, что эта организация известна еще с советских времен как спортивное общество представителей правоохранительных органов. О жизни динамовцев корреспонденту "Пятницы" рассказал заместитель председателя ИРО "Динамо" подполковник милиции Роман Анатольевич Изаксон.

"Для повышения работоспособности, профессионализма в 20-е годы Феликс Эдмундович Дзержинский предложил создать правоохранительное спортивное общество, — рассказал Роман Анатольевич. — Затем такие организации стали появляться в регионах. В 1931 году в чудесной роще на правом берегу Ушаковки на улице Баррикад было начато строительство большого стадиона. Спустя три года стадион был открыт".

По тем временам это был великолепный стадион. Велотрек из сибирской лиственницы считался лучшим в СССР. На нем проводились соревнования союзного и международного значения. К сожалению, он сгорел, и его не восстановили. Из велотрека сделали беговую дорожку.

Популярностью пользовались игры: городки, волейбол. Работал плавательный бассейн. На пожарной вышке отрабатывали свои навыки сотрудники пожарной службы. Уже тогда на территории стадиона был кинотеатр, плавательный бассейн, детская железная дорога.

Как и во всей стране, в 1993 году в "Динамо" начались перемены в худшую сторону. Полностью прекратилось финансирование. И теперь стадион далек от своего первоначального вида. Однако, несмотря на трудности, руководители "Динамо" не закрыли спортивные секции. Там занимаются подростки из областной детско-юношеской спортивной школы "Юный динамовец". 700 детей посещают эти секции. Причем основная их масса из предместья Рабочего. Работает футбольное поле, которое отремонтировали этим летом.

Роман Антонович Изаксон надеется, что ситуация изменится и крупные спортивные общества все же будут финансироваться. Возможно, тогда на стадионе удастся сделать зимний каток для всех иркутян и достроить здание большого тира с тремя площадками и мастерской по ремонту оружия. Уже несколько лет эта стройка заморожена. Кстати, и искусственный лед можно было сделать на "Динамо", как это сделали на омском стадионе этого же общества

Собачья жизнь в Рабочем

Недалеко от Рабочего, за чертой города, находится собачий питомник "К-9"

Сюда попадают собаки, хозяева которых больше не могут содержать их по разным причинам. Если псу не найдут нового хозяина, то он будет жить до конца дней своих в питомнике, и его даже обеспечат работой. Если хозяин уезжает куда-нибудь, а оставить животное не на кого, то на это время он может отдать его в надежные руки профессионалов — в питомнике работает собачья гостиница. В лесу возле питомника натаскивают лаек. Для этого используют медведя, который живет в питомнике. Между двумя соснами натягивают трос, по которому на цепи гуляет косолапый. Собак по одной выпускают в лес. Они должны взять след, приготовленный из медвежьего помета и опилок, на которых спал косолапый, найти медведя и лаем сообщить об этом охотнику

Здесь так много вкусного

Больших предприятий на территории предместья Рабочего нет, так как район относится к спальным. Поэтому люди устраиваются на работу в торговые центры, которыми усыпана вся местность вдоль Ушаковки: продуктовые, строительные и особенно автомобильные.

Однако существует еще одно предприятие, где трудится немало жителей предместья. Причем продукция этого предприятия известна и в Иркутске, и далеко за его пределами. Кондитерская фабрика "Губернская" начала работать в 40-х годах прошлого века. И тогда на ней трудились многие жители Рабочего. Сладости, выпускаемые в огромном ассортименте в настоящее время, покупают с удовольствием. Один из сладких магазинов, специально для жителей предместья, расположен недалеко от фабрики, на улице Баррикад.

Сарафановка топит частный сектор

Ушаковку знают все. А о Сарафановке, пожалуй, только сами жители Рабочего. Речка, надо сказать, пакостная. Во всех смыслах. Потому что доставляет жителям частных домов массу хлопот, впрочем, сами они ее захламляют безбожно.

— Много раз ученики местной школы пытались ее чистить. Много раз ее пытались прибрать и жители близстоящих домов, но только все без толку, — рассказала Александра Зайцева с улицы Детской.

Местные частники много лет подряд живут в готовности отразить нападение речки. Зимой с ломом и лопатой они отгоняют воду подальше от своего дома, огорода и подполья. Местная администрация об этой проблеме знает, но... Бороться с речкой пытались по-разному. Русло меняли, экскаваторами рыли, шлаком отсыпали. Но река по-прежнему капризничала. Но потом наконец нашли оптимальный способ.

Уже несколько лет подряд с наступлением зимы каждый день рабочие долбят на Сарафановке лунки и льют туда кипяток, чтобы утолщающийся слой льда не вытеснял воду из реки на участки частников. Это лишь одна подлость нахальной реки. Из-за нее и летом есть проблемы. Она каким-то образом нарушает структуру грунтовых вод, из-за чего огороды у живущих рядом владельцев частных домов находятся в плачевном состоянии.

Кроме того, мусор, регулярно и настойчиво выбрасываемый нечистоплотными частниками, вызывает не самые лучшие процессы в почве берегов Сарафановки. В итоге река постепенно превращается в жидкую помойку, которая скоро станет рассадником всякого рода инфекций.

Власти о проблеме знают, но только разводят руками. Ведь жители сами загрязняют берега реки и повлиять на них очень трудно. Однако обустроить площадки для мусора также никто не хочет. Есть контейнеры во дворах пятиэтажек, но жители этих домов встают на дыбы. Им не нравится, что частники пользуются их контейнерами. Впрочем, эти контейнеры и без того захламлены, так как мусор, по словам жильцов, отсюда вывозят раз в неделю.

В конском навозе соломы меньше

На окраине Рабочего постоянно стоят десятки машин с навозом, перегноем и дровами. Пенсионеры и бизнесмены с утра до вечера торгуются с предприимчивыми селянами, которые превращают свой товар в золото

Навозом и дровами здесь торгует народ простой — все больше из деревень. Дрова расходятся долго, но продавцы не беспокоятся — все равно жители предместья так или иначе купят товар. Машина березовых дров стоит не меньше двух тысяч. Средних размеров дому нужна одна такая машина на сезон. А большому — две. Для пенсионеров купить дрова — целое дело. А вот навоз перед началом сезона уходит быстро:

— Бери, всего три тысячи за машину. Шесть тонн. Можем подешевле договориться. Товар просто загляденье — натуральный, конский! Коней мало кто держит, потому что они невыгодные. А в конском навозе соломы меньше, перегной из него лучше получается, чем из коровьего добра

Дома предместья Рабочего разваливаются

Все Рабочее подчинено одному домоуправлению — МУП ДЭЗ 11. Руководит им Федор Константинович Порошин. Он уже семь лет живет в этом предместье. Поэтому проблемы района знает и как житель, и как лицо ответственное перед другими жителями.

Ремонт домов предместье не спасет

Предместье Рабочее начинается с маратовского кольца и тянется до барахолки, занимая левую сторону реки Ушаковки. По данным ДЭЗ 11, там проживает примерно 12 тысяч человек.

Самая главная проблема Рабочего, по словам Федора Константиновича, это его жилой фонд. У некоторых домов даже не установлено время постройки. Скорее всего, их воздвигли еще до революции. Район относится к одному из старейших. Из 380 муниципальных зданий только 34 благоустроены. Остальные — полу- и неблагоустроенные. 94% жилого фонда — в ветхом, аварийном состоянии.

Первое возможное решение, которое приходит в голову, — конечно, ремонт. Этот способ уже в Рабочем опробовали. Жители одного из восьмиквартирных домов устали жить в развалюхе. Они обращались во многие инстанции, даже написали письмо мэру Иркутска. Владимир Якубовский пошел им навстречу, и жилье отремонтировали, затратив четыре с половиной миллиона рублей. Элементарный подсчет позволяет понять "выгодность" такого ремонта: разделив финансовые затраты на количество имеющихся квартир, получается сумма, равная цене новой квартиры.

Тем не менее, по мнению Федора Константиновича, выход все-таки есть. Все жители Рабочего спокойно поместятся в 20 девятиэтажках. Их строительство решит все жилищные проблемы предместья. Кроме того, останется еще много свободной земли для индивидуальной застройки. В этом случае статус Рабочего возрастет "до небес": новые квартиры в десяти минутах ходьбы от Центрального рынка. К сожалению, о строительстве этих спасительных девятиэтажных домов даже в ближайшие пару пятилеток речи не идет.

В Рабочем живут одни бичи?

Несмотря на это, квартиры в Рабочем и продаются, и покупаются. Уезжают из предместья люди, которые подкопили денег и у них появилась возможность приобрести что-нибудь поприличнее. Покупают же в основном те, кто приезжает из северных городов области. На квартиру в другом районе Иркутска у них просто не хватает денег. Еще в Рабочем "оказываются" люди, питающие особые чувства к зеленому змию. За копейки они продают свои приличные квартиры ушлым дядечкам и поселяются в халупах на окраине города, в том числе и в предместье Рабочем.

Однако с мнением, что в этом районе живут только бичи, Федор Константинович категорически не согласен. Так, конечно, может показаться человеку, впервые попавшему в Рабочее. Начальник ДЭЗ 11 говорит, что в предместье живут и работники областной, городской, окружных администраций, преподаватели вузов. Кстати, и вносят плату за коммунальные услуги жители района значительно лучше, чем в других округах.

Без должников, конечно, не обходится. Но многие из них стали таковыми по крайне уважительным причинам. Федор Константинович Порошин вспомнил историю. Семнадцатилетний юноша-сирота вернулся в квартиру своих родителей после детского дома и ПТУ. До этого там проживал его брат, скончавшийся не так давно и успевший накопить огромный долг за квартиру. Как теперь отдавать эти деньги, молодой человек не знает.

Броневик из "Шкоды": сделано в Рабочем

Самодельная машина запросто перевезет 20 мешков картошки

Самая знаменитая машина в Рабочем принадлежит Александру Колбанову. Это настоящий броневик, только художественно обработанный: синего цвета, обшитый хромированным металлом, с ковкой и ювелирной сваркой. У него огромный дорожный просвет, грязевая резина, лесенка на крышу, а там площадка, и много хрома вокруг корпуса. И нет таких автомобилей ни в одном каталоге.

Александр Колбанов — человек в Рабочем известный. И не только из-за своего необычного автомобиля. Александр два десятка лет отработал в автосервисах Иркутска, а сейчас занялся частным ремонтом.

— Сейчас по дорогам ездит уникальная техника, — признался мастер, — но поди ж ты купи "Крузер" или "Патрол". А сделать под моду у меня и руки есть, и умение.

Не все верят, что машина Александра — настоящая "Шкода". Но это "Шкода". Только тогда, когда она была сделана, машины были железными. "Шкода-1202" — автомобиль, ставший базовым для вездехода из Рабочего, выпускался в конце 50-х годов прошлого века. Те прочные и неприхотливые автомобили можно было при необходимости, вооружив, легко отправить в бой.

Свой гражданский броневичок состряпали и послевоенные чехи. Первой в этом модельном ряду была "Шкода-1201", которая выпускалась с 1952 года. Ее модернизация, "Шкода-1202", внешне стала чем-то средним между нашими "Победой" и "Волгой" ГАЗ-21. Несколько таких машин лет сорок назад пригнали в Иркутск на службу в скорой помощи. Одна из них уже в восьмидесятых годах досталась Александру.

К середине восьмидесятых иркутские кареты скорой помощи с эмблемой Scoda окончательно срослись с советским автопромом. Поскольку запчастей на них не было, машины переделывали под волговские агрегаты. Тогда Александр и притащил домой свою далеко не первой свежести "Шкоду", в которую прежний хозяин уже вживил мотор и ходовую от "Волги".

Со временем бывшая "Шкода" встала на ходовую от уазика, усиленную к тому же редукторами от армейского(!) бронетранспортера. Место под капотом занял 100-сильный движок — также от уазика.

— Я сейчас даже затрудняюсь сказать, что у нее от какой машины, — развел руками Александр. — Машин двадцать пять пошло на куски, чтоб получилось это! Зато мощь и внешний вид! Разве на "Крузере" перевезешь сразу двадцать кулей картошки? А на этом вездеходе — запросто.

Газовые атаки на предместье

Торфяники, каждое лето тлеющие на окраине Рабочего, содержат гремучую ртуть. Они дымятся не первый год. И торфа там хватит еще лет на двадцать.

В этом году торфяники пробовали залить водой из Ушаковки. Специалисты говорят, что примитивные методы тушения — водовозки и люди с лопатами — бесполезны. Вывезти торф тоже невозможно: площадь болот — пять квадратных километров, глубина — более полутора метров. Кроме того, перемена места ничего не дает: торф будет гореть не хуже и на новом месте.

Едкий дым — это не единственный вред для города от горящих торфяников. Под болотом проходит нефтепровод. По нему в Иркутский аэропорт поступает керосин. Руководство аэропорта сообщало, что трубопровод защищен гравийной подушкой. Но пожарные сомневаются в ее надежности, ведь толщина слоя всего 40 сантиметров. С помощью специальных приборов определили, что температура в этом месте поднялась до 120 градусов. Если нефтепровод когда-нибудь пострадает, керосин попадет в Ушаковку и Ангару.

Однако вернемся к Рабочему. Жители предместья говорят, что буквально задыхаются от сильного задымления. В иркутских больницах увеличилось число пациентов, страдающих бронхиальной астмой и аллергией. Передвигаться в районе тления опасно для жизни, можно провалиться и сгореть.

Работы по тушению стоят около четырехсот тысяч рублей. Торфяники в Рабочем горят ежегодно, но, похоже, до этого мало кому есть дело. Очевидно, что причиной всех пожаров в Рабочем являются люди. Кто-то выбросит мусор, кто-то потом подожжет его, а кто-то, собирая торф, выбросит непотушенную сигарету. Бывает, что и дачники из близлежащих кооперативов специально поджигают торф, чтобы потом получить хорошее удобрение.

Проститутки, наркоманы и бывшие зэки

Эти три фактора создают милиции Рабочего головную боль

Знаменитая улица Баррикад

— Появлением того количества проституток, которое мы сейчас имеем, мы обязаны смене транспортных потоков, — объясняет начальник штаба пункта охраны порядка Nº 9 Лариса Егорова. — После ремонта путепроводов улица Баррикад стала очень удобной для прохождения транзитных машин, да и горожанам стало легче попадать, например, из Марата в аэропорт или Солнечный. Ведь это быстрее и удобнее, чем ехать через центр. Этот автомобильный поток привлек к себе "тружениц" из других районов. А вовсе не потому, что здесь больше платят или бездействует милиция.

— Поражает больше всего то, что среди этих девочек можно встретить кого угодно, — добавляет участковый инспектор Зульфия Гильмутдинова, проработавшая в Рабочем больше десяти лет. — Как-то мы после убийства проститутки делали объезд, собирали их для опознания. Со всех сторон по нашему требованию стекались эти работницы, а со склона сверху идут какие-то девчушки, маленькие совсем. Я им кричу: "Девчонки, ну-ка идите отсюда, здесь вам не место!" А одна постарше, лет двенадцати, и отвечает: "Нам сказали прийти сюда на опознание". У меня за всю жизнь такого жуткого впечатления не было, волосы дыбом встали! Ведь самое страшное то, что на таких малявок спрос есть!

Проституток в Рабочем не меньше пятидесяти. Сейчас схема их работы несколько изменилась. Стоять на улице Баррикад, особенно зимой, удовольствия мало. Теперь они за гроши снимают бичовские квартиры, и оттуда их легко забирают любители экзотических удовольствий. Адреса эти всем известны. Единственное, чего не могут понять инспектора, так это то, откуда у транзитников и прочих мужчин желание иметь секс за деньги с женщинами, от которых несет куревом, алкоголем, которые на ногах едва стоят после очередного косяка и вряд ли могут доставить какое-то удовольствие.

Новая схема наркоторговли

Вторая проблема Рабочего — наркоманы. В последнее время программа по ликвидации точек дала свои результаты, и продаж в квартирах почти нет. Кроме того, и местные жители вдруг принялись то тут, то там, что называется, вставать на дыбы. Яркий пример тому — случай на улице Урожайной в Копае, когда сами жители ликвидировали точку, забаррикадировав улицу. "Пятница" писала об этом несколько недель назад.

После такого общественного давления схема продажи наркоты в Рабочем полностью изменилась. Она стала разовой и красивой.

— Приезжает цыганка на машине, — рассказывает Лариса Игоревна, — просто приехала на улицу Напольную и остановилась. Вокруг сразу, как из воздуха, появляется человек шестьдесят-восемьдесят наркоманов. И начинается сверхскоростная, пятнадцатиминутная торговля! Деньги в руки, чек обратно — и так за четверть часа, так что никто и очухаться не успевает. Местные жители успевают только добежать до нас (телефонов-то мало в Рабочем), мы едва успеваем позвонить в Госнаркоконтроль или СОБР, а они, думаете, успевают приехать? На дорогах пробки, светофоры, люди. Прилетают, а торговцев и след простыл.

На учете наркоманы из Рабочего почти не стоят. Но по приблизительным оценкам инспекторов, по количеству наркоманов и продаваемых наркотиков предместье Рабочее занимает твердое второе место после 3-го поселка ГЭС.

Третья проблема — бывшие заключенные

— Схему их поведения вы знаете, — комментируют инспектора, — они выходят, напиваются с кем-нибудь и вскоре уже совершают новое преступление. Вот за ними нужен глаз да глаз. Ведь мы обязаны по закону вести за ними наблюдение. И проблема заключается вовсе не в их количестве, а в количестве нашего состава.

На одного участкового (а они в основном женщины) в Рабочем приходится шесть участков, это 12—13 тысяч человек. Участковые не имеют транспорта, связи и оружия. Как в других районах складываются отношения у милиции и жителей, неизвестно. А в Рабочем участковых никто не боится. Если раньше проститутки Рабочего или даже рецидивисты обходили милиционера стороной, то теперь как стояли, так и стоят.

— Недавно я пришла на квартиру к торговке наркотиками, чтобы оформить на нее характеристику, — продолжает Лариса Егорова, — это было неделю назад. Ее самой не было. Был какой-то мужик, поэтому я громко этому мужику представилась. В этот момент, прекрасно слыша, что я говорю, входит в подъезд наркоман, отодвигает меня, говорит "извините" и подает сотку в окошко. А ему подают чек. Я была ошарашена и только смогла сказать: мол, передайте, что я просила прийти. И что после этого думать? Точнее, делать?

Светлана Шестакова, Роман Гец Источник
просмотров: 2341

Форум

Другие статьи