После полной разрухи старое белорусское село Тургеневка переживает бурный экономический рост

Настоящей местной экзотикой Баяндаевского района давно стала деревня Тургеневка. И не только потому, что более ста лет назад на лошадях сюда перебрались белорусские семьи и основали живописную деревушку. В последние годы Тургеневка, разрушенная перестроечными и постперестроечными потрясениями, вдруг расцвела, и сегодня местные фермеры всерьез заговорили о перспективах. Как это ни удивительно, но разительные перемены начались здесь всего три года назад. Тогда местный колхоз вступил в стадию банкротства, а новый русский фермер с белорусскими корнями Александр Шурко своими руками начал поднимать хозяйство.

Александр Шурко строит музыкальную студию для своих детей и всех желающих.

Текучки в коллективе нет — работы много, зарплата стабильная.

Для своих постоянных рабочих фермер построил общежитие.

Офис под открытым небом

Шурко приглашает меня в свой кабинет. Это деревянный домик посреди «офиса» — большой, открытой территории, на которой суетятся рабочие.

— Десять постоянных рабочих, а в сезон до 50 доходит, — не без гордости говорит фермер. — Вот построил для них общежитие рядом c лесопилкой. Здесь часть техники, остальная в гаражах стоит. Там пилорама, а это новая музыкальная студия для семьи.

Вот такой большой офис. Но в большом крестьянском бизнесе Александра Шурко он занимает сравнительно небольшое место.

Надоело в тесной квартире

Когда-то Александр Шурко — коренной житель Тургеневки — перебрался в Ангарск. В перестройку занялся нехитрым бизнесом: начал шить шапки и унты.

— Тогда ничего не было у населения, поэтому продукция наша пользовалась спросом. Так я первый капитал сколотил. В 26 лет он вдруг понял, что занимается вовсе не тем делом, да и живет не там и не так.

— Я ведь человек деревенский. Мне эти трамваи, автобусы, квартиры не нравились — тесно, душно. Почувствовал, что к земле тянет. Да еще у сына астма открылась. Так и решили с семьей сюда перебраться.

Тащили все, что могли

Приехали сюда в 90-е годы, в родительский дом. И ахнули: полная разруха. Колхоз потихоньку разорялся, и потянули по дворам селяне все, что могли: по кирпичику стали разбирать объекты, которые стоили десятки миллионов рублей.

— Да что скрывать, и бандитов тут предостаточно было, криминальная обстановка зашкаливала, — рассказывает Александр Шурко. — Все хотели тут свой кусок урвать. А когда три года назад о банкротстве колхоза заговорили, сразу понял: если ничего не делать, то пропадет Тургеневка. И пригласил арбитражного управляющего для беседы.

— Я тогда сказал ему: «Главное, чтобы земля, объекты и техника остались в деревне. Главное — сохранить добро для местных». Мне ответили: «Не проблема». Так технику, объекты распродали по доступной цене местному населению. Землю тоже покупали, часть в аренду начали сдавать. Главную задачу на тот момент я выполнил.

Чудак или пророк?

Когда Шурко появился в Тургеневке, соседи сразу заговорили между собой, что приехал чудак, наломает дров. Не привыкший к суете по мелочам, Александр сразу взял десять коров, что многих просто смешило. «Ну зачем же так много?» — спрашивали соседи. Затем устроил легальный бизнес по заготовке леса, на поступавшие доходы приобрел запустевшие склады, первую сельхозтехнику.

— Лес хороший доход составлял. Но я чувствовал, что это не мое. Понимал, что рано или поздно заняться землей придется. Тянуло к земле.

Банкротство развязало руки

Планам по освоению земельных угодий помешала обычная человеческая зависть. Гараж с новой техникой у Шурко сожгли, на три года он был отброшен назад. Но помешать целеустремленному человеку не может, похоже, ничто. Поднакопил снова денег, купил технику и взялся за новое дело.

Да и подоспевшее банкротство колхоза тоже руки развязало. Стало возможным покупать землю, свободно брать ее в аренду. Сформировав земельный фонд, крестьянин почувствовал прилив новых сил. Хотя образование у Александра вовсе не сельскохозяйственное, гены дали о себе знать. Купленная земля пригодилась, взял еще в аренду и сразу же засеял более 200 га.

— Не знаю, откуда у меня это взялось. Только начал засевать овес, пшеницу, ячмень, картошку, и результаты сразу неплохие пошли, — рассказывает Александр.

Так, в этом году урожай в среднем составил более 30 центнеров зерна с гектара, в ближайшие годы фермер намерен выйти на уровень в 50 центнеров с га. Соседи и товарищи Шурко, увидев такие результаты, сами в фермерство подались. Сейчас есть несколько довольно крупных хозяйственников, которые по урожайности даже перегоняют главного передовика.

— Я стараюсь им конкуренцию не создавать. Они в основном здесь свое сырье реализуют, а я в Ольхонский район увожу — там охотно покупают.

Не бывать деревне без крепкой семьи

Александр Шурко считает, что поднять родную деревню в одиночку невозможно. Большой фактор успеха в этом деле — семья.

— Я христианин, и, переезжая сюда, мы с женой решили, что будет большая семья. Сейчас у нас восемь детей. Надеюсь, они продолжат наше дело. Дочери скоро выйдут замуж, мужей в дом приведут, рассуждает фермер, вот и новая сила в деревне прибавится. Сыновья тоже не отстанут. Старшего сейчас готовят в сельскохозяйственный институт. А чтобы интерес сызмальства в парнях взрастить, Шурко придумал для них собственный маленький бизнес.

— Дал им пять поросят и комбикорм. Дал задание вырастить, а доход от продажи мяса полностью себе. Так они подсчитали, что это полмиллиона! И работают сейчас как надо. Сам наблюдаю, результаты хорошие. И этого мало для сильной деревни, уверен фермер. Пьянство и наркоманию тоже надо здесь искоренять. Так, пару лет назад, купив несколько бесхозных домов, Шурко организовал в Тургеневке реабилитационный центр. Правда, сейчас его перевели в город, но 15 человек с помощью этого центра выкарабкались из ямы.

— Некоторые здесь остались, работают, помогают мне, — говорит Александр.

Музыка — семейное хобби

При воспоминании о семье на глазах у фермера появляются слезы.

— Я даже не представляю, что еще может быть важнее семьи. Все свободное время мы проводим вместе: на Байкал ездим, в городе бываем, музыкой занимаемся. Я вот даже решил музыкальную студию построить. Ребятишки все музыкальные, есть у нас и учитель музыки. Александр говорит, что такая старательная забота дает о себе знать — дети не смотрят телевизор, не стремятся на местные дискотеки, пиво вообще презирают.

— Самое главное, что они видят нормальные, достойные отношения в семье. И у них не возникает тех низменных потребностей, которые нам навязываются улицей и телевидением. Так, я полагаю, и формируется новое поколение чистых, трудолюбивых и достойных людей, за которыми будущее нашей деревни.

Кемпинг для туристов и копченый омуль

Новые идеи то и дело обуревают фермера Шурко. Он убедился, что в сельской местности поле не пахано вовсе и сейчас настал самый удобный момент для того, чтобы его вспахать. Он поделился только некоторыми идеями.

— Пекарня в деревне есть только у меня. На всех хлеба не хватает. Пора большую пекарню открывать. Рядом Байкал, а рыбы мы не видим. Можно коптильный цех отстроить. Летом к озеру вереницы машин движутся, а остановиться туристам на ночь негде. Кемпинг-отель да под байкальскую копченую рыбку — ну разве ж такой бизнес не пойдет? А следующей весной Шурко запланировал строить ферму. Уже сейчас у него имеется несколько десятков коров, лошадей и поросят. Самое время заняться скотоводством.

Эксперт

Виктор Жердев, руководитель Управления Федеральной регистрационной службы по Иркутской области, прокомментировал ситуацию с банкротством колхоза в Тургеневке так:

— Повезло ли жителям Тургеневки? Безусловно, повезло. Тем, во-первых, что арбитражный управляющий из всех вариантов развития событий выбрал самый мягкий, а значит, и самый ответственный. А еще повезло потому, что в самой Тургеневке нашлись люди, готовые эту ответственность разделить.

И хотя подобные случаи не стали правилом, нельзя не заметить тяготение именно к такому банкротству — так сказать, с человеческим лицом. К примеру, недавно в областном центре заключено мировое соглашение между кредиторами и предприятием-должником, а в Усть-Илимске центральная городская аптека проходит сейчас процедуру финансового оздоровления. Это тем более отрадно, что арбитражные управляющие объективно не заинтересованы в таких социально ориентированных вариантах развития событий. Закон «О банкротстве» обязывает их в короткий срок и при минимальных расходах погасить долги. Тем не менее, на сегодняшний день шесть предприятий Иркутской области находятся в процедуре внешнего управления, имеющего целью сохранение производства. То есть вопреки кризису начинает действовать логика здравого смысла.

Елена Кутергина, «СМ Номер один». Фото автора
 

Село с литературным названием Тургеневка стоит чуть в стороне от дороги, ведущей в сторону Еланцов, Байкала, Ольхона. Однако эта «чуть сторона» как раз и не дает проезжающим догадаться: совсем рядом, неожиданно для исконно бурятских земель, находится кусочек белорусской земли. И это видно не только потому, что на широких улицах стоят дома, палисадники и ворота которых украшены лебедями и расписными цветами, не только потому, что здесь действует знаменитый на всю область белорусский музей, но и потому, что до сих пор в Тургеневке помнят ремесло и культуру давно оставленной предками родины. Сохранить память белорусам не помешали тысячи километров, отделяющих Белоруссию от Сибири. Дальше...

В Баяндаевском районе 12 муниципальных образований. До последнего времени только одним из них — Тургеневкой — руководила женщина. Уже четыре года Светлана Недосекина возглавляет сельское поселение. Сейчас у нее появилась коллега — в Кырме у руля власти также встала женщина. Дальше...