Долгое время село Верхнемарково жило сельским хозяйством и таежным промыслом, пока в 1962 году геологи не разведали здесь нефтяное месторождение. Первый фонтан ударил прямо в центре поселка. В Москву полетели победные телеграммы. Центральная пресса, радио, телевидение радостно сообщали: открыт океан восточно-сибирской нефти! Страна ликовала, экономисты прикидывали прибыль, а бурый фонтан в Верхнемарково все лил и лил. Скоро образовалось настоящее нефтяное озеро. Возникла угроза грандиозного пожара. Население эвакуировали, но об этом, естественно, в центральной прессе уже не сообщалось. Приехали специализированные бригады, фонтан усмирили, скопившуюся нефть собрали, остатки выжгли.

Нефтяной абсцесс

Колхозный поселок превратился в городок нефтяников. В местный обиход прочно вошли слова "скважина", "пластовое давление" и даже труднопроизносимые "кембрийская нефть" и "меркаптаны". Последнее слово верхнемарковцы выучили особенно быстро, поскольку жуткая вонь, доносившаяся ветром со скважин, заставляла задраивать наглухо окна и закрывать нос платком, если приходилось идти на улицу. Меркаптаны — самые зловонные вещества из всех известных человечеству. Одной капли этой дряни достаточно, чтобы сделать непереносимым воздух в помещении размером со спортивный зал.

Впрочем, все неудобства государство компенсировало несколько улучшенным по сравнению с соседями снабжением и, главное, громкими обещаниями. Вот-вот должна была начаться промышленная добыча, а с ней — наступить золотой век для местных жителей. Но время шло, разведка велась, число скважин давно перевалило за сотню, а разработка так и не начиналась. "Проколы" нефтеносного пласта множились, скважины нумеровались — первая, вторая, двухсотая — и тут же консервировались. Естественно, рано или поздно должен был наступить кризис. И он наступил.

Ядерным взрывом по нефтяным пластам

В юбилейном отчете к 50-летию Федерального ядерного центра России есть такая строчка: "К началу 1970-х годов специалисты вышли на совершенно уникальные технологии интенсификации добычи нефти с помощью ядерных взрывов в Восточной Сибири". Что за этим стоит?

В середине 1970-х годов примерно в 40 километрах от Верхнемарково произвели подземный ядерный взрыв. Должно быть, он как раз и был призван повысить производительность скважин накануне широкой разработки.

Каких-либо данных о том, как взрыв отразился на нефтедобыче, мне найти не удалось. Однако как он отразился на жизни поселка — видно и сегодня. Верхнемарковцы триста лет пили воду из родника. После взрыва кристально-чистая вода окрасилась нефтяной пленкой. Вода стала непригодной.

С годами ситуация с водой продолжала ухудшаться Черная кровь земли появилась даже в сельских колодцах. С начала 1990-х годов люди начали серьезно болеть. Особенно — дети.

Лет пять назад здесь проводили медицинское обследование школьников. Тогда в местной школе было около 400 учащихся, и у 225 были выявлены заболевания щитовидной железы, проще говоря — зоб. Сейчас в школе 288 учеников, из них больны 173.

В июне 1992 года в районе бывшего родника нефть начала сочиться прямо из-под земли. Черные ручейки сбегались в лужи и озерца. Сначала площадь загрязнения, названного нефтепроявлениями, была небольшой, всего в 12 квадратных метров. Сейчас — около 5 гектаров. Время от времени нефть выжигали, и тогда едкий дым надолго застилал небо над Верхнемарковом. Последний пожар был этим летом, тогда жители поселка всем миром смогли отстоять от огня ближайшие дома — до них оставалось не больше 50 метров.

Иркутская нефтяная компания ООО ИНК, ведущая добычу на Верхнемарковском месторождении, в августе этого года оградила опасную территорию, возвела дамбы, организовала вывоз скопившейся нефти. Нефтяники предусмотрели возможность сильного паводка — вода из Лены пойдет в обход нефтяного пятна. К сожалению, сотрудники компании отказались пропустить меня к нефтяным родникам, сославшись на корпоративную этику и "подписку о неразглашении".

...Расползание нефтяного пятна удалось локализовать. Пока. Надолго ли — покажет время. Слишком велики масштабы подземной катастрофы, и слишком скромны возможности для борьбы с ней.

Дорога жизни

Сегодня добытую нефть вывозят автоцистернами. Огромные "сигары" непрерывно курсируют между Верхнемарковом и Усть-Кутом по подмерзшей гравийке. Летом, когда нет дождей, дорога эта более-менее нормальная. Тем не менее на ней есть участки, куда без солидного водительского опыта лучше не соваться. По обочинам то и дело встречаются следы аварий: там опрокинулся лесовоз, здесь — цистерна.

На длинных подъемах обочины утыканы кучами гравия и шлака. Чтобы забраться в гору, водители иногда пускают машину своим ходом на пониженной передаче, а сами бегом на ходу кидают под колеса подсыпку. Иначе не получается. На обратном пути многотонные автоцистерны несутся с горы, едва управляясь: никакое торможение не помогает, главное — не слететь с дороги и не "сложить" автопоезд...

В распутицу бензовозы идут прямо по улицам поселка. Бывали аварии, бывало, что цистерны загорались. И при этом уже почти 4 года в Верхнемарково нет своей пожарной машины!

Связь Верхнемарково с внешним миром условная. Добраться сюда (впрочем, как и выбраться) трудно. Летом проще — по Лене ходят пассажирские теплоходы. Но северная навигация коротка. Зимой лихие частники подрабатывают извозом до Макарово по ленскому зимнику, а дальше по нормальной дороге — до Киренска. Этот аттракцион — не для слабонервных, но он действует. Автобусного сообщения с Усть-Кутом нет — нельзя, дорога непригодна для пассажирских перевозок. В межсезонье поселок практически отрезан от внешнего мира. Малая авиация забросила Верхнемарково, хотя в прежние годы до Усть-Кута едва ли не каждый час курсировали безотказные трудяги Ан-2.

Есть в товарищах согласье, но воз и ныне там

Нельзя сказать, что поселок оказался один на один со своими трудностями — скверной водой, постоянной пожарной угрозой, оторванностью. Усть-кутская администрация делает все, что в ее силах. Всячески помогает Иркутская нефтяная компания. В принципе Верхнемарково можно считать образцом деловых отношений, когда совпадают интересы всех сторон.

Нефтяники в ближайшее время поставят в Верхнемарково пожарную машину. Они взяли на себя изрядную часть социальных проблем поселка. Скоро запустят нефтепровод до Усть-Кута — резко снизится нагрузка на многострадальную автотрассу, уменьшится опасность пожаров для поселка. Иркутская нефтяная компания готова даже выделить средства для ремонта дороги, да вот беда — не может найти подрядчика. Скоро начнется разработка новых скважин, что снизит давление нефтяных пластов и соответственно устранит выбросы.

Депутат районной думы Ольга Толстова постоянно в заботах о родном поселке. Во многом благодаря кипучей деятельности этой женщины опасная зона вокруг нефтепроявления была наконец огорожена и изолирована.

Мэр Усть-Кута Владимир Сенин также не остается в стороне. Он, в частности, давно бьется за то, чтобы Верхнемарково объявили зоной экологического бедствия. Мэр нашел общий язык с нефтяниками. Но, как совершенно справедливо заметил Владимир Петрович, "одних только наших усилий здесь явно недостаточно".

Нефтяной нарыв в Верхнемарково слишком велик и опасен. Необходимо незамедлительно начинать масштабную разработку месторождения. Иначе нефть рано или поздно потечет в Лену. Вместо многомиллиардных прибылей получатся такие же по объему убытки.

Куда уходят деньги, в какие города?

Нефтяники исправно платят налоги, больше 1000 рублей за тонну. По грубым прикидкам, около полумиллиона в сутки отдают государству. Что возвращает государство многострадальному поселку? Да почти ничего. Зарплаты бюджетникам, социальные платежи. При этом изрядная доля местных проблем переложена на плечи нефтяников: вы тут работаете — вам и платить. Но, простите, а налоги тогда на что? На развитие Москвы и Петербурга? На укрепление стабилизационного фонда? Бред. Разве нельзя хотя бы создать человеческие условия для тех, кто живет в опасной зоне?!

Разработка новых скважин должна снизить давление, выжимающее нефть на поверхность. Но произойдет это не сразу. Зато сразу появятся новые факелы и выбросы. Никто не рискнет сказать, что скважина, расположенная на берегу Лены, не прольет ни капли в реку. Выходит, чтобы экологическая ситуация в Верхнемарково улучшилась, она сперва должна... ухудшиться. Скорее всего, так и будет, если разработка станет вестись имеющимися силами.

Давно известно: для получения громадных прибылей нужны громадные капиталовложения. Ни усть-кутскому бюджету, ни деньгам ИНК, ни даже бюджету всей области такие затраты не по силам. Тут бы и подключиться государевой казне — ан нет. Почему? Потому что, как мне представляется, не может быть, чтобы на "океан восточно-сибирской нефти" не положил глаз кто-нибудь из московских олигархов. Но в их интересах как раз довести ситуацию до крайности, чтобы потом явиться на белом коне и выступить в роли спасителя. Такой вариант не исключен, но и в этом случае местным жителям особенно надеяться не на что. При таком раскладе Верхнемарково может превратиться в обычный вахтовый поселок, где без оглядки на экологию будут работать заезжие мастера нефтедобычи.

...Вокруг таежной трассы лежат бывшие колхозные поля. В войну они кормили страну хлебом. Сейчас, заброшенные, зарастают молодой тайгой. В 60-70-е здесь витал ощутимый запах светлого будущего. Осталась меркаптановая вонь и нефтяная пленка в колодцах. И еще — слабое ожидание чуда: вдруг из улетающего нефтяного потока капнет сюда хоть капля благополучия...

Андрей Давыдов, Ко , КОПЕЙКА

 2 декабря 2005 года