Улица Губернаторская микрорайона Зелёный. Не самый престижный район Иркутска. Скромный, по современным меркам, дом. Хозяин сам встречает нас на пороге и провожает в свой рабочий кабинет. Это просторная комната с камином, где из мебели книжный шкаф во всю стену, уютное кресло, журнальный столик и кресло для гостя, здесь же стоит компьютер. На стене икона Николая Угодника. Ножиков предлагает чай и кофе, которые сам готовит на кухне, что по соседству.

— Кто вам помогает ухаживать за домом?

— Женщина одна приходит на два часа несколько раз в неделю: убирает, стирает, иногда готовит. Так в общем-то сам справляюсь, хотя к хозяйственным работам не очень приспособлен. Но когда нужен ремонт, я приглашаю профессионалов.

Извинения президента

Юрий Абрамович искренне смущается, когда слышит о себе «легенда иркутской политики». И просит нас так его не называть. Но отрицать точность этой метафоры, как нам кажется, было бы бессмысленно. Ножиков давно стал объектом городского мифотворчества. Он герой историй о том, как «губернатор подвёз нашу бабушку до Зелёного», или о том, как «я стоял в одной очереди с Ножиковым на рынке». Эти истории рассказывают во многих иркутских семьях.

В политике и в жизни Ножиков действовал по принципу: боишься — не делай, делаешь — не бойся. В конфликтных ситуациях предпочитал воевать с открытым забралом. В 1991 году Ножиков отказался выполнять указ президента о земельной реформе в РСФСР, предусматривавший реорганизацию колхозов и совхозов, перераспределение земли. Через год выступил против порядка организации управления электроэнергетическим комплексом, в соответствии с которым гидроэлектростанции области передавались в ведение федеральных властей. В 1993 году он был уволен с губернаторской должности за критику президента Бориса Ельцина. А спустя два дня восстановлен. Ему были принесены извинения главы государства. Его политическая жизнь складывалась из десятков подобных эпизодов, каждый в отдельности из которых мог бы наполнить смыслом политическую жизнь любого регионального чиновника.

«Обо мне, по-моему, написали много», — говорит он в начале разговора немножко извиняющимся тоном, будто заранее предупреждая, что эксклюзива не будет. Первый всенародно избранный иркутский губернатор знаменит своей открытостью. И в последние два года Юрий Абрамович вновь активно общается с прессой, но этому предшествовали восемь лет молчания.

После восьми лет молчания первый губернатор Иркутской области открылся для прессы

— С чем были связаны эти восемь лет затворничества?

— Во-первых, из этих восьми лет четыре года я болел. Острый лейкоз крови. Врачи требовали сократить до минимума какие-либо контакты. Доктора говорили, что моё счастье, что я живу на краю города и у меня нет каждодневного общения с людьми. Вы не можете подхватить простуду и другую какую-нибудь инфекцию, постоянно твердили мне. Это продолжалось четыре года. Четыре года химиотерапии, жесточайшее лечение. На моё счастье, оно закончилось полтора года назад.

Во-вторых, я сознательно не стремился входить в политическую жизнь. А публичность требовала этого. Всё дело в том, что политика предполагает большую активность, она требует самоотдачи. Напрасно некоторые считают, что политик вправе вещать безответственно. Я так не могу. Говорить — это значит отвечать за то, что ты сказал. А чтобы отвечать, надо быть аргументированным: много знать, много изучать, ночами не спать. У меня таких сил не было. Поэтому, несмотря на очень большие устремления многих вовлечь меня в политику, всегда отказывался.

— Можно сейчас сказать, что вы возвращаетесь в политическую жизнь?

— Нет. Я занимаюсь лишь общественной деятельностью. Мне хочется жить. А чтобы жить, надо что-нибудь делать, иначе через полгода загнёшься. Но и на поприще общественной жизни возможности у меня небольшие. Допустим, в Ангарске недавно были назначены слушания с докладом Михаила Грачёва по вопросам воздействия Ангарского электролизно-химического комбината на окружающую среду (Юрий Ножиков является членом общественного совета по вопросам безопасного использования атомной энергии в Иркутской области. — «Конкурент»). Мне было очень интересно. Но я был вынужден отказаться в пользу участия в заседании регионального совета, который был назначен на следующий день. Всё потому, что накануне провёл очень активную командировку, двое суток в самолёте. Пришлось выбирать. Вот так регулирую нагрузки, чтобы не переборщить.

— Что это за поездка?

— Я был приглашён на 10 дней в Японию обществом «Исикава — Иркутск». Они составили для меня очень плотный график пребывания. Только один день я отвоевал для себя. Остальные девять дней непрерывных встреч. С людьми, городами. Был на заводе «Камацу». Замечательное предприятие. Поинтересовался, не собираются ли они развивать производство в России. Оказалось, собираются — в Ярославле. До этого я дважды бывал в Японии — в составе делегации и как частное лицо. Мне интересна эта страна.

— Часто позволяете себе путешествия?

— По мере моих возможностей. В прошлом году я был в Пекине. Китай — удивительная страна. Конечно, туристу там — одно удовольствие. Там всё значительно дешевле нашего. А вот в Европу я не езжу. Очень далеко и очень дорого. Европа и Москва отгораживаются от нас высокими транспортными тарифами. В Москве невероятно дорогие гостиницы. В Японии в два раза дешевле!

— Это не мешает вам общаться с дочерью, ведь она живёт в Великобритании?

— Настя каждую неделю мне звонит и каждый год приезжает. В июне жду. Она приедет с мужем.

— Вы делите время на работу и на отдых? Как вы отдыхаете?

— Отдыхаю я в какой-то степени однообразно. Очень много читаю, постоянно смотрю телевизор, кино. Из современных авторов сейчас читаю Марину Юденич, «Нефть». В основном интересуюсь публицистикой. Мне нравится Мануэль Кастельс (автор трилогии «Информационная эпоха: экономика, общество, культура», вышедшей в 1996-1998 годах в Великобритании. — «Конкурент»). С удовольствием прочёл у Тома Клэнси «Долг чести», описывающий конфликт между Юго-Восточной Азией и США. Это известнейший писатель США, мастер геополитического детектива. Когда-то Билл Клинтон назвал его своим любимым писателем. Это Клэнси сказал, что Восточная Сибирь — единственное, с чем достойно войдёт Россия в 21 век. Кастельс, Зотов (Михаил Зотов был руководителем важнейших подразделений Госбанка СССР, автор книги «Я — банкир. От Сталина до Путина». — «Конкурент»), Гайдар (Егор Гайдар, директор Института экономики переходного периода, бывший глава «правительства реформаторов» РФ. — «Конкурент») — вместе с ними я пытаюсь понять, что же нас ждёт. Хотя знаю, что предсказать будущее никому не дано.

— Вы цитируете Клэнси. Как будет развиваться Сибирь?

— Сибирь со своим суровым климатом, но богатыми ресурсами, вероятно, так и останется кладовой сырья. Ещё в советские времена были решения правительства о том, что в Сибири надо развивать нетрудоёмкую, энергоёмкую промышленность. На мой взгляд, КПСС очень правильно ориентировалась в этом направлении. Нельзя отказать партии в естественности такой задачи. В Сибири климат холодный, народу немного. Это значит, что мы должны отказаться от перерабатывающей промышленности и забыть о возможности, например, строительства автосборочных заводов.

Но, на мой взгляд, предприятия по производству продукции высокого передела из сырья, которое здесь добывается, должны создаваться. Обязательно будут развиваться нефтехимия и газохимия, глубокая переработка леса.

Недавно узнал, что в Братске собираются начать производство бумаги. Это высший продукт лесоперерабатывающей промышленности. Хорошая для нас новость.

— Это потребность ума — постоянно анализировать ситуацию?

— Такая привычка сохранилась ещё с тех пор, когда работал на производстве.

— Вы не пробовали утилитарно к ней подойти и сесть за мемуары?

— Вспомнить, конечно, есть что. Я жил при Сталине, Хрущёве, Булганине, Брежневе, Горбачёве, Ельцине. Я очень многих людей застал, очень многое пришлось пережить. Это были крутые времена. Но всю жизнь я ценил профессионализм. Самому писать — нужен талант. Вот воспоминания Георгия Константиновича Жукова — я его уважаю, это великий полководец — читать неинтересно. В памяти останутся его дела, а его воспоминания — чисто исторический материал, который полезен лишь узким специалистам. Боюсь, у меня нет способности к написанию книг, как нет добровольных помощников для этого, а платить деньги я не могу.

Дорога к храму

Политическая жизнь Юрия Ножикова была наполнена множеством ярких эпизодов, каждый в отдельности из которых мог бы наполнить смыслом жизнь любого регионального политика

«Люблю историю и боевики», — говорит Ножиков, оглядывая стеллаж с фильмами, где можно найти видео и DVD от «Гладиаторов» и «Трои» до «Кукушки» и «Олигарха». На книжных полках Библия соседствует с Кораном. «Часто к этим источникам обращаетесь?» — спрашиваю. «Редко, но иногда такая потребность возникает, — отвечает Юрий Абрамович. — Я верующий человек, — говорит он, опережая мой вопрос, — но считаю неприличным рекламировать свою веру в Бога. Я всегда помню, что значительную часть своей жизни был атеистом и коммунистом».

Он тут же припомнил, как в Братске, когда он был ещё начальником треста «Братскгэсстрой», к нему приходил священник с просьбой помочь добиться разрешения построить в Братске храм. На дворе был 1987 год. «Я сказал священнику, что неверующий. На что тот говорит: «Юрий Абрамович, вы, пожалуйста, не зарекайтесь, сегодня вы неверующий, а что будет завтра, Бог знает», — вспоминает собеседник «Конкурента». — На бюро городского комитета партии я выступил и предложил в честь празднования тысячелетия христианства на Руси разрешить строить храм. Правда, члены бюро серьёзно это предложение не восприняли. Разговор быстро сошёл на нет, а храм позже всё-таки построили».

— Вы можете дать оценку нынешней региональной политической и деловой элите?

— Не считаю, что имею на это право. Чтобы давать оценки, надо бороться. Я это делать не в состоянии. Просто так сотрясать воздух мне незачем. У любой власти есть достоинства и недостатки. Но есть вещи, о которых невозможно молчать. Меня потрясает, насколько наше чиновничество — федерального, регионального и муниципального уровня — недружелюбно к населению. Иногда это недружелюбие переходит в прямое хамство. Я не буду приводить конкретные примеры, потому что ситуация достаточно типичная. С кем сталкивается человек, приходя к чиновнику? С охранником, которому все уже давно надоели... Охранники и секретари — это ещё одна из форм разделения населения и чиновника. Вот у губернатора Исикавы нет охранника.

— Юрий Абрамович, неужели ходите к чиновникам? Ведь вам достаточно сделать один телефонный звонок.

— Тут вы правильно заметили, что если у вас есть мобильный, то вы сможете пообщаться с нужным вам ответственным лицом. Потому что по номеру из справочника вы его никогда не найдёте. Мне в частной жизни приходилось сталкиваться и с охранниками, и с чиновниками. Простые граждане могут задавать, с точки зрения чиновника, наверное, глупые вопросы. Ну и что из этого? Мы имеем на это право, потому что мы не знаем всего, к примеру, в области земельных отношений. Зато мы знаем, как лучше отремонтировать машину, сажать картошку...

— Вы сажаете картошку?

— Да. В прошлом году посадил 30 кустов картошки и 25 кустов помидоров. Мне этого хватает.

За окном шумят деревья, посаженные 12 лет назад Ножиковым. 160 кедров, берёз, лиственниц. Настоящий лес. Теперь там даже грибы растут.

Воспитание достоинства

— Список периодики, которую вы постоянно читаете, большой?

— Не такой уж большой: «Известия», «Российская газета», из региональных изданий — «Востсибправда», «Байкальские вести». В последнее время информацию и новости узнаю из Интернета. Хотя мне нравятся больше газеты. Но сюда их доставляют не очень регулярно, и с этим ничего невозможно поделать.

— Вас не пугает то, что узнаёте?

— Иногда здорово будоражит. Но жизнь есть жизнь. Я наблюдаю за дискуссией о судьбе российской демократии. Мне понятно и близко то, что пишет Сурков (Владислав Сурков, заместитель руководителя администрации президента. — «Конкурент») о суверенной демократии. Но у него есть оппоненты, мнение которых тоже нельзя игнорировать. Я, например, не согласен с тем, что государство может быть эффективным собственником. Государство у нас 70 лет управляло. И что мы натворили? Надо трезво оценивать наши переживания о советских временах. Не зря в 1985 году в стране пришли к реформе. Я не устаю повторять, что в своё время перестройку затеял высший интеллект страны. Попытки настроить рынок при существовавшей системе в течение 40 лет увенчались неуспехом. Человек природой создан с потребностями и желаниями, плохим и хорошим. Но сколько его ни долбай, из него невозможно выбить чувство собственника.

С моей точки зрения, у нас ограничена свобода прессы. Я всегда считал, что нельзя закрывать критику. Недавно в Интернете прочёл статью из «Таймс». Англичане себе задают вопрос: почему мы склоняемся перед циничной Россией? И сами на него откровенно отвечают. Отечественные СМИ пока не готовы к таким честным публикациям. Это ещё раз подтверждает то, что наше общество далеко от европейского.

— Вы об этом говорите с сожалением или просто констатируете?

— Констатирую. Чего тут сожалеть. Это данность. Семидесятилетний советский опыт показал: революциями ментальность не изменишь. Надо воспитывать в себе достоинство. Стабильно двигаться вперёд.

«Мой труд — это мой выбор»

Домашние заботы не тяготят собеседника «Конкурента»

Сегодня Юрий Абрамович занят изучением истории Китая. «Недавно купил книгу. Китай рядом, а что мы о нём знаем?» — говорит наш собеседник. Вероятно, для него это ещё возможность хоть отчасти компенсировать пробел в истории его собственной семьи. Родной отец Ножикова Чен Кин Сан сгинул во времена репрессий, и любые попытки узнать что-нибудь о нём заканчивались неуспехом.

Персона же Юрия Абрамовича открыта для изучения историков. «Так случилось, что детей мои личные архивы не очень интересовали. И всё, что имеет ценность, я сдал в музей и в областной архив, — говорит он. — Там остались документы и знак лауреата Государственной премии. Для меня это была очень важная награда. Я её получил из рук президента Академии наук Александрова. В архиве завели на меня специальную папку».

— Для вас свойственно в памяти откручивать время назад, оценивая свои поступки, решать, что тогда-то можно было сделать иначе?

— Я не жалею о сделанном. Но иногда думаю, а что было бы, если вернуть мои 20 лет? И меня эта мысль страшит. Это так много надо перевернуть, каждый раз рисковать. Я шёл своим путём, поэтому мне уже не хотелось бы ничего другого.

— Наше интервью выйдет накануне вашего дня рождения — вы будете праздновать его дома?

— Конечно.

— Много будет гостей? Кого позовёте?

— Я вообще никого звать не буду. И давно уже не зову. Приходит много народу. Все поздравляют. Я очень рад. Мне очень приятно. Внимание людей — это высшее, что получает человек от общества в ответ на свою работу и жизнь.

— Что для вас значит это признание?

— Отчасти ответ на вопрос, чему посвятил жизнь — себе или обществу? Не был ли я излишне эгоистичен? Ведь мой труд — это мой выбор. Я сам выбрал свой путь, в нём пытался себя выразить. Очень много работал. С одной стороны, это было очень тяжело, с другой — интересно. Я вспоминаю, что половину новогодних праздников провёл на пуске электростанций. Я ведь монтажник. Но результат моей работы вдохновлял меня.

16 Февраля 2008

Восточно-Сибирская правда
просмотров: 682

Форум

Другие статьи

О личности первого губернатора Иркутской области и некоторых сторонах политического развития Прибайкалья в 90-х - начале «нулевых» годов беседуют бывший помощник Юрия Ножикова по Совету федерации Михаил Зимин и бывший пресс-секретарь главы региона Юрий Пронин. Разговор получился от общего к частному, от оценок политического наследия Юрия Абрамовича к личным впечатлениям о событиях тех лет. Дальше...

Он не ангел. А кто из нас ангел? Он не безошибочен, эмоционален, а иногда, напротив, чересчур рассудочен, наверняка бывал и жесток, и несправедлив, и доверчив к пустому. Он такой, как мы, но в нём ярче проявилось и всё лучшее, что есть в сибирском человеке, – интернационализм, талант, энергия, воля и добродушие. Дальше...

Гости шли и шли целый день. Около дома первого губернатора Иркутской области Юрия Ножикова вчера было настоящее столпотворение. Казалось, весь город вознамерился поздравить его с 75-летием. Дальше...

Живая легенда, любимец простого народа и его ярый защитник, опальный губернатор, правдолюб и правдоруб – это всё о нём, о первом всенародно избранном главе Приангарья. На днях ему исполнилось 73, но он по-прежнему полон сил и энергии. Почетному гражданину Иркутской области и советнику нынешнего губернатора Юрию Ножикову, как всегда, ни на что не хватает времени. То совещания, то встречи со студентами, то журналисты атакуют со всех сторон… Да и книг непрочитанных уже целая полка скопилась. Дальше...

Ножиков ушел из политики раз и навсегда. Он отказывается давать какие-либо комментарии к происходящим в области событиям и не соглашается на интервью, полагая, что вопросов на разные острые темы при этом не избежать. Но сегодня просто невозможно было не приехать к нему — прошло 20 лет с того апрельского пленума ЦК КПСС, который стал началом перестройки. Ножиков был первым в России избранным губернатором. Поэтому с кем, как не с ним, поговорить о времени, о стране, о переменах, которые произошли с нами? Дальше...

Ю.А.Ножиков родился 17 февраля 1934 г. в г. Ленинграде. Отец — китаец, мать — русская. После ареста в 1937 г. отца жил с матерью и отчимом, погибшим впоследствии в боях под Ленинградом. Во время Великой Отечественной войны находился в эвакуации в Ярославле, на Урале, а затем в Иваново. Дальше...

Сегодняшний наш гость настолько хорошо известен, что называть его имя - это все равно, что утверждать "земля вертится". Дальше...

На прошлой неделе в aгентстве "Комсомольская правда — Байкал" состоялся круглый стол, посвященный семидесятилетию первого губернатора Иркутской области Дальше...

Во вторник Юрию Ножикову, первому губернатору Иркутской области, исполнилось 70 лет. Поколение жителей Приангарья, испытавшее на себе все трудности перестроечного времени, вспоминают Юрия Абрамовича только добрым словом. Когда полки иркутских магазинов были пусты, Ножиков не думал о наполнении собственного холодильника. Хлеб, луковица, тарелка остывших пельменей были обычным его рационом — в череде бесконечных важных дел Юрий Абрамович забывал о таких понятиях, как завтрак, обед, ужин... Дальше...

Согласно истории, последний губернатор в Сибири ушел после революции 1917 года. Бывшими губерниями правили комиссары, далее — секретари Компартии. Власти у них было много, в полном соответствии с масштабом ставившихся перед ними задач. Однако имена партийных начальников большинством граждан позабыты напрочь. В 1991 году в России поменялся государственный строй. И вероятно, лучшего имени главным администраторам в краях и областях придумать было нельзя. Так вновь появились губернаторы. Одним из них стал Юрий Абрамович Ножиков. Дальше...

– Деятельность нынешних властей я не стану комментировать, потому что знаю, насколько любая власть уязвима, – предваряя вопрос, говорит Юрий Ножиков.
Человек, которого не надо представлять: если немного с пафосом, то в Приангарье это имя собственное известно, скажем, как Байкал. – Комментировать просто как человек не могу, поскольку меня всегда воспринимают в одном качестве – первого губернатора области. И выйти из этого поля невозможно. Я не критикую власть, потому что знаю: такая работа требует огромной ответственности, здоровья, обширных знаний и при этом постоянно подвержена критике. Дальше...