Каждый день отец Игорь занимается вполне мирским занятием – он работает инструктором ЛФК в иркутском Центре Дикуля.

Но если разобраться глубже в сути трудов Игоря Бакшеева (так зовут нашего героя в миру), то выходит, что дело его несомненно богоугодное. Облегчая физические муки парализованных инвалидов, отец Игорь заботится, прежде всего, о духовном выздоровлении, справедливо считая его более важным, нежели здоровье телесное. Так, после организованных им паломничеств пациентов по святым местам случались настоящие чудеса – люди вставали на ноги. Почему бывший профессиональный спортсмен стал священником? Об этом отец Игорь рассказал в интервью газете «Областная».

– Вы всегда хотели стать священнослужителем?

– Было время, когда я совершенно об этом не думал. Окончив школу, учился в Иркутском государственном университете на биолого-почвенном факультете и профессионально занимался спортом. Я мастер спорта по греко-римской борьбе и силовому троеборью.

Поскольку занимался тяжелой атлетикой, конечно, был наслышан о Валентине Ивановиче Дикуле – легендарном человеке, который, преодолев тяжелый недуг, смог добиться невозможного. В Иркутске почти двадцать лет назад было решено открыть второй после Москвы Центр Дикуля. Искали людей, которые могли бы в нем работать инструкторами. Через знакомых я узнал об этом. Вскоре меня пригласили на обучение в Москву, к Валентину Ивановичу. Вернувшись, я пришел работать в только что открывшийся Центр. Однако ненадолго. Тогда у меня были другие планы, другие амбиции. Я многого хотел добиться в спорте, а работа в Центре тогда мне мешала. Хотел больше времени уделять себе, своей плоти. Я тогда был неверующий, с земными планами, был другим человеком. Поэтому, несмотря на то что был нужен, ушел из Центра. Зарабатывал деньги – шил шапки, торговал бытовой техникой… Зарабатывал за месяц денег, а потом целый год спокойно занимался спортом. Но вскоре понял, что большой спорт – это зачастую грязное дело, где многое построено на стероидах, на анаболиках, на таблетках и уколах. А я их не принимал. Невозможно честно бороться с человеком, который принимает стероиды, трудно с ним конкурировать.

– Когда вы обратились к вере?

– У каждого свой путь к вере. И у всех разный путь к Богу.

Первые мои шаги были как будто случайны. Конечно, это был Промысел Божий, но тогда я этого не понимал. Я был обычным советским ребенком, выросшим в безбожной стране. И тому, чему учили в школе, верил больше, чем словам отца. Отец рассказывал, как моего деда – Тимофея Степановича – расстреляли в 1939 году в Чите. Он ушел добровольцем на фронт. Участвовал в боях на Халхин-Голе, затем попал в плен. Пленных японцев командование обменяло на русских военнопленных, которых тут же после обмена расстреляли. Дали залп, сбросили в яму и закопали. Многие были еще живы. Говорят, три дня стоны были слышны. «Твой дед – капля в море, – говорил отец. – Таких были миллионы. Сейчас никого не расстреливают, но и сегодня много несправедливости, обмана». Я спорил с ним, потому что верил больше преподавателям, чем родному отцу. «У всех бывают ошибки», – отвечал я, оправдывая нашу безбожную власть.

И вдруг читаю Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ» и понимаю, что отец говорил мне правду. Думаю, первое зерно веры во мне посеял именно Солженицын.

Потом, не знаю зачем, выучил молитву «Отче наш». Какая-то идея для того времени для светского человека была несерьезная. Слышал постоянно пословицу: «Знать, как «Отче наш». Интересно стало: почему так говорят? Взял и выучил, не знаю зачем. Потом попалось мне в какой-то газете изображение иконки Казанской Божией Матери. Я ее вырезал, повесил на стену. Неосознанно все это происходило. Потом потери близких людей стали случаться. Смерть мамы сильные эмоции вызвала, размышления. И Библия, которая просто лежала на столе, вдруг помогла. До этого я ее несколько раз пытался читать, но никаких эмоций, кроме противоречий, она у меня не вызывала. А тут я ее одним духом прочел. И что интересно – запомнил вмиг. Я много читал книг, но они забывались, а Библия нет! Я покрестился, пришел в церковь и понял, что знаю Библию лучше многих священнослужителей.

Работал в Князе-Владимирской церкви. Прошел месяц-другой, меня убедили, что я ее не должен покидать. А ведь очень тяжело служить в церкви, если ты честен перед Богом, перед людьми. Очень тяжело любить людей. Бога любишь, а к людям иметь любовь тяжело. Я остался еще на месяц, еще на два. Так прошел год, потом второй. Однажды из епархии пришел диакон Максим, сейчас отец Максимилиан, и сказал, что завтра меня будут рукополагать в священный сан. Обычно у нас так не делается. Всех убеждают подумать, не спешить. Говорят: женись, потом тебя рукоположим. Потому что после рукоположения жениться не положено. Я этого не знал. Сейчас понимаю, что это был тоже Промысел Божий. Я должен был стать священнослужителем. Была бы у меня семья, я бы уделял своим инвалидам гораздо меньше внимания.

Четыре года я служил в Князе-Владимирской церкви, потом меня перевели в храм Ксении Петербуржской. В 2004 году окончил Тобольскую духовную семинарию – экстерном, пятигодичный курс освоил за два с половиной года.

– Как вы опять оказались в Центре Дикуля?

– Я стал верующим. Понял, что, когда отсюда ушел, совершил грех, я бросил людей, которые во мне нуждались. Уже девять лет работаю в Центре Дикуля. Моя мирская работа – инструктор ЛФК. В 2006 году на территории Центра построили часовню. Мы в ней ежедневно встречаемся, молимся с пациентами. А в выходные вывожу больных в большую церковь.

– Насколько для инвалидов важна вера?

– Нужно иметь веру. Мы даже не осознаем, насколько это важно. Намного важнее духовность, чем физическая реабилитация. Молитва ведет к вечности.

– Я знаю, что вы возите инвалидов-колясочников по святым местам. Это так?

– Да, шесть раз в Иерусалим ездили, в Киево-Печерскую лавру – трижды, в Петербурге несколько раз были, в Москве, ездили в Турцию, были на Кавказе. В Греции поднимались на Афон – дивное место, в Египте на гору Синай совершали паломничество.

Первая поездка была в Петербург, по святым местам, в 2000 году: Иоанн Кронштадтский, Ксения Петербуржская, Александро-Невская лавра. Жили в Новодевичьем монастыре. Раньше проезд для инвалидов раз в год был бесплатным. Сейчас такого, к сожалению, нет. Я делал фиктивные справки, что людям нужно ехать на лечение.

– Разве это не грех?

– Ну какой же грех, если это людям необходимо? Ты совершаешь это во имя любви. Делал вызов в Центр Дикуля, заезжали туда ненадолго, а потом путешествовали.

– Что дают такие поездки?

– Многие инвалиды были вообще люди неверующие. Они не имели никакого понятия о Церкви. Я был такой же. Не знал, что жить нужно иначе, нужно исповедоваться, причащаться. А во время поездок мы жили в монастырях, общались с монахами, монахинями. С духовными людьми, с которыми в прежней жизни инвалиды не соприкасались. И через такое общение люди меняются, становятся другими. Например, часто говорят: покажите нам чудеса. Это и есть самое большое чудо, когда человек становится другим в своем поведении, в своих мыслях.

– А поездки в Иерусалим? Как вы туда попали?

– Это мечта любого христианина. Так случилось, что мы собирались в Финляндию. Посмотреть заграницу. Я сделал людям паспорта, себе сделал. Потом через полгода знакомые нас пригласили на Святую землю. И мы поехали. В первую поездку со мной отправились только двое колясочников.

– Люди из таких поездок возвращаются другими?

– Да. Вот сейчас у нас в Центре парень лежит – Алексей. Мы с ним ездили в этом году, в январе, в Иерусалим. И, представляете, он начал ходить! Шесть лет в коляске провел, а после Иерусалима встал на ноги. Когда туда ехали, я Алексея, извините за подробность, в туалет заносил. А на обратном пути он все делал самостоятельно. Алексей связывает это с тем, что прикоснулся к Святыням.

– Случались ли в вашей практике еще какие-нибудь чудеса?

– В Киево-Печерскую лавру с нами ездили шесть колясочников. Была одна женщина из Ангарска. Она перенесла полиомиелит в детстве. Принимали нас там очень хорошо. Поселили в лучшей гостинице, еду малоподвижным приносили прямо в кровать. Дали с собой масло с мироточивых глав. Вскоре после приезда эта женщина взялась варить варенье да неожиданно перевернула на себя таз с кипящими ягодами. Вспомнила о привезенном масле, помазала обожженные ноги. Пока приехала «скорая», у нее даже покраснения никакого от ожога не осталось.

У другого нашего пациента после использования привезенного снадобья затянулись тяжелейшие пролежни, а он с ними мучился три года!

– Они не боятся так далеко ездить?

– Я считаю их очень мужественными людьми. Вот мне говорят: «Вы герой – не боитесь ездить так далеко с парализованными?» Какой я герой? Это они герои. Я здоров. Могу их поднять, унести, а вот они, люди, которые постоянно прикованы к креслу, рискуют отправляться в такую даль. Их не пугают никакие трудности. Поездки оплачиваем из своих средств, копим целый год. Если бы наши путешествия оплачивали спонсоры, было бы не то. Мы бы жили в хороших гостиницах, ездили бы на автобусах, и у нас не было бы никаких проблем. Но чем больше трудностей, тем ценнее результат. Тот же Алексей копил себе на ноутбук целый год, а потратил на путешествие на Святую землю.

Во время паломничеств мы живем в палатках. Все другие паломники поднимаются к Святыням на машинах, а наши отказываются. Смотришь на него, думаешь: сейчас умрет, не выдержит. А он ползет упорно и не сдается.

– Я слышала еще про один способ реабилитации – трудовой…

– У нас в Центр поступил один парализованный парень из Усть-Орды. У его матери там большое хозяйство: четыре коровы, девять бычков, 70 баранов, три лошади... Она одна не справлялась, сын не помощник – у него перелом позвоночника. Так получилось, что я у нее часть баранов купил. Отвез в Большое Голоустное, там у меня друг священник – отец Сергий – служит в храме Николая Чудотворца. Теперь пасти баранов помогают мои пациенты. Людям надоедает сидеть в четырех стенах, хочется на воздух, в лес. Они с удовольствием это делают, им это интересно. Мы часто выезжаем вместе на природу, сейчас собираемся в честь Дня Победы устроить пикник, заколем барана, сделаем шашлыки, разве не здорово?

– Поскольку вы часто бываете за границей, наверняка можете сравнить: как там относятся к людям с ограниченными физическими возможностями?

– Там, конечно, лучше. Все обустроено, везде помощь медицинская, сиделки бесплатные… У нас мало делается в стране для инвалидов, но это, как ни странно, помогает им выстоять. Подталкивает их жить. Наши инвалиды гораздо жизнелюбивее, сильнее и самостоятельнее. Ведь не наличие пандусов приводит человека в храм. Так, в храме Ксении Петербуржской крутой спуск, ничего не оборудовано, лестницы высокие, а инвалидов много. Здоровые помогают подняться. Здоровый должен больше проявлять милосердия. И тогда спасутся и тот, и другой.

5 мая мировое сообщество отметило учрежденный ООН Международный день борьбы за права инвалидов. В 1992 году инвалиды из 17 стран провели первый общеевропейский День борьбы за равные права и против дискриминации. С этого времени подобные акции проводятся каждое 5 мая. В России почти 13 млн. инвалидов. Каждый год вновь признаются инвалидами более 700 тыс. человек.

Анна Виговская

© Областная газета

06.05.2009

Михаил Захаров родился в 1927 году в Черемхово. Кроме него в семье росли еще шестеро братьев и сестер. Он как раз посередке – чет-вертый. Мать работала учительницей. Отец организовывал колхоз в Каменке по заданию партии, потом был военкомом в Олонках. В Олонках же одним из первых услыхал весть о начавшейся войне. Бывалый солдат, успевший повоевать в Гражданскую, сразу понял, с какой бедой встретилась страна. Дальше...

В далекие перестроечные времена в должности главного жидоборца в моем городе служил некий Владимир Подчувырный — типа художник. Личность была колоритная. Он жил в деревянном доме, именовавшемся в народе «домом колдуна» или «домом с драконом», в ограде которого находилась масса сделанных им из коряг и деревьев произведений искусства. Если мне память не изменяет, деревянный дракон украшал вход в чертоги, поэтому и говорили про «дом с драконом». А «домом колдуна» его называли из-за внешности хозяина, возможно, использовавшего в борьбе с семитами какие-то колдовские практики. Дальше...

Наверное, если бы в нашем городе составляли рейтинг необычных профессий, то вряд ли герои этого репортажа вошли бы даже в первую десятку – необычных профессий хватает. И всё же, когда «Иркутскому репортёру» рассказали, что у нас до сих пор существуют представители какого-то, казалось бы, дореволюционного племени кладбищенских смотрителей, которые живут прямо при мрачном месте работы, удивлению не было предела. И «Иркутский репортёр» отправился на старое Лисихинское еврейское кладбище знакомиться с теми, кто живёт по соседству с мёртвыми и охраняет их покой. Грубо говоря, каждый день спит там, куда другие на ночь на спор ходят – храбрость проверять... Дальше...

Федеральная программа, направленная на привлечение из-за рубежа известных российских ученых, начинает действовать в Иркутской области. В сентябре в регион приедет известный ученый Игорь Меглинский – директор программ биомедицинских исследований и биофотоники при Университете Кандфилд (Великобритания), руководитель лаборатории биофизики Университета Отаго (Новая Зеландия), приглашенный профессор Гарвардской медицинской школы. Дальше...

Вот представьте себе. Стоит Дом. Уже больше ста лет. Мимо него когда-то проезжали подводы – с цоканьем копыт по деревянной мостовой. Потом появилось чудо – первый трамвай. Потом все больше автомобилей. Дом постепенно и неумолимо врастал своими окнами в землю – так старики к концу жизни становятся ниже ростом: тянет к земле. Так же и Дом – мостовая все выше, асфальт все толще... И суетливые прохожие уже ничего не видят в нем, кроме потенциального хлама, которому не место в современном городе. А дом-старик знает: где-то по земле ходят его потомки, для которых он память, авторитет и связь с предками. О таких домах и людях наш рассказ Дальше...

Город областного значения. Что это? Бетонные термитники спальных районов, дымящие сигары труб промзон, гусеницы автомобильных пробок, которые ползут в сторону многочисленных учреждений большой Системы с важным начальством и абракадаброй аббревиатур. Так думают одни. Это сгусток жизненной энергии на отдельно взятых квадратных километрах, питаемый кровеносной системой инженерных инфраструктур и людских потоков, что разносятся по городскому организму силой импульсов своих устремлений. Так считают другие. Дальше...

По данным Иркутскстата, в Иркутской области естественный прирост населения за 2008 год составил 2,18 тыс. человек. Рождаемость превысила смертность, но вместе с тем 4,3 тыс. человек составила миграционная убыль: прибыли в регион 37,3 тыс. человек, а выбыли - 41,6 тысячи. Что заставляет людей покинуть родные просторы? Куда они едут и при каких условиях вернулись бы обратно? На эти вопросы попытались ответить участники круглого стола «Иркутск и столица» в минувшую субботу. Дальше...

В общем, все просто: власти думают о нас! А чтобы знать, что мы думаем о власти, нанимают социологов. Из ВЦИОМ - Всероссийского центра изучения общественного мнения. Дальше...

Выпускник Московской консерватории приехал в Иркутск полтора года назад и успел стать участником многих значимых музыкальных событий и внести вклад в музыкальную историю областного центра. Чего стоит его концерт с оркестром «Байкал-бэнд», где он дирижировал «Полёт шмеля» Римского-Корсакова мухобойкой. Почему классическое произведение было исполнено именно таким образом, что стало для него настоящим открытием на Байкале и почему он уже четыре раза отклонял предложения вернуться в Москву, Евгений Зеленцов рассказал ЕЛЕНЕ ЛИСОВСКОЙ. Дальше...

Буквально с каждым месяцем становится все больше актеров из Иркутска, которым улыбается кинематографическая удача в столице. Из-за своей занятости они редко бывают в родных краях, но об Иркутске всегда вспоминают с теплотой и благодарностью. Дальше...

Свою родословную длиной в тысячу лет составил иркутский профессор кафедры водных ресурсов ЮНЕСКО ИГУ, доктор биологических наук Евгений Зилов. В своем роду ученый нашел тевтонских рыцарей, священника, венчавшего Колчака, Менделеева и даже «королеву Сибири». Благодаря титулованным предкам светило науки мог бы беззаботно жить за границей. Однако Зилов остается преданным своей малой родине и не желает уезжать из Сибири. Дальше...

- Я родился в селе Оек. А первые мои воспоминания связаны с Якутским трактом, по которому постоянно проходили партии ссыльных. Мы, ребятишки, узнав, что к селу приближаются арестанты, стайкой выбегали им навстречу, неся в узелках угощения, туески с молоком или квасом. Семья была большая и жила в нужде… Дальше...

Во вторник губернатор Игорь Есиповский отвечал на вопросы журналистов в не совсем обычной обстановке. Пресс-конференция прошла в губернаторской резиденции «Ангарские хутора».
Резиденция удивила. Нет, не роскошью. Скорее, стойкой приверженностью иркутских функционеров к добротному советскому стилю интерьеров. Для создания неформальной обстановки подавали пирожные с вишенками и взбитыми сливками. Официантки без конца подливали чай. Впрочем, сладкое не отвлекало от «острого и горяченького» – вопросов губернатору. Дальше...

Редакция БАБР.RU продолжает публиковать записки иркутского радиофизика Игоря Лисысяня, написанные им в первые годы эмиграции в США. Дальше...

С Игорем Лисысянем, выпускником ИГУ-84, радиофизиком и многолетним участником различных музыкальных тусовок, мы были знакомы еще по педотряду "Пламя", в давние студенческие времена. Потом, после окончания студенческой жизни, мы сталкивались еще несколько раз, но уже очень эпизодично, в основном на КСП на станции Дачная. Он работал в СибИЗМИРе, я – в частной фирме, точек пересечения было маловато. Дальше...

В конце 70-х годов XIX века в нашем городе служащим Северного телеграфного общества три года работал Петр Ганзен, уроженец Копенгагена. Долгими холодными вечерами он учил русский язык, читал Пушкина, Гончарова, Толстого, переводил. Появлению на свет добрых волшебных сказок помогла не только Сибирь с ее суровым климатом, но и любовь. Жена Петра Готфридовича, Анна Васильевна, была для мужа верной помощницей и талантливым соавтором. В переводе четы Ганзенов андерсеновские истории и поныне выходят миллионными тиражами, в отличие от многих других, не выдержавших проверку временем. Дальше...

Как и при «совке», большинство подростковых проблем на улице связаны с гопниками — неблагополучными подростками, сбивающимися в стаи и промышляющими мелким грабежом сверстников. Теми самыми, про которых еще во времена глубокого застоя Майк Науменко пел: «Кто гадит в наших парадных, кто блюет в вагонах метро, кто всегда готов подбить нам глаз и всадить вам в бок перо, это гопники, они мешают мне жить». Собственно, общение с ними всегда было проблемой для домашнего мальчика, вышедшего на улицу. Новостью оказалось, что теперь общение с ними проходит по неписаному своду законов. Которые обычно называют понятиями. Дальше...

Иркутск – город мультфильмов. Их здесь смотрят. Их здесь делают. Одна крупная студия и десятки фанатов-одиночек. Иркутяне работают на крупнейших анимационных студиях страны. Чудачество перерастает в индустрию. Пока психологи ломают головы над проблемой нового поколения эскапистов, мультики становятся выгодным коммерческим товаром в среде «подросших Питеров Пэнов». Дальше...

Мультики – мир, который находится между духом и телом. В зоро-астризме его называют словом «Ритаг». Мультстудия с таким названием прожила в Иркутске в середине 90-х всего три года. Этого хватило, чтобы дать российской анимации два неслабых имени – Марина Лескова и Максим Ушаков. Дальше...

Известные люди, покинувшие наш город, говорят, что не стали бы успешными, если бы остались здесь. Уехать или остаться — проблема не только Иркутска, это проблема вообще всей провинции. Но в Иркутске она воспринимается как-то особенно болезненно. Словно это вопрос жизни и смерти. Для некоторых людей, впрочем, так и есть. И, видимо, сколько будет стоять Иркутск, столько будут спорить сторонники отъезда и противники. Дальше...

Мигранты осваивают Сибирь всерьез и надолго. Уже обозначились своеобразные места их "компактного проживания". Все больше в Иркутске появляется вывесок с нерусскими названиями: "Шемаха", "Джейхан", "Сумгаит". Все это тревожит коренных сибиряков. Мигранты более сплоченные, более дружные, а часто и более успешные. Очевидно и то, что они лучше, чем мы, знают свою культуру, обычаи. На этом ярко выраженном национальном фоне мы начинаем бояться за себя, за свою национальную идентичность. Начинаем задумываться: ну а мы-то кто? Советский народ? Россияне? Сибиряки? Славяне? Азиаты? Русскоязычные? Или все-таки — русские? Дальше...

Портрет среднего коренного жителя центра Иркутска постепенно стирается. Очень мало в нем осталось легендарных жителей. Легендарных потому, что они потомки дворян и продолжатели вековых династий Дальше...

Эта наша конкурсантка очень похожа на известного политика. Особенно на фотографиях, сделанных в юности, Юлю от Ирины Хакамады вовсе не отличишь. Каждый второй прохожий останавливался на улице и, думая, что он делает открытие, кричал: "А вы знаете, на кого вы похожи?". Дальше...

Институтом военной истории был подготовлен и в 55-ю годовщину Победы вышел в свет биографический справочник-словарь "Кавалеры ордена Славы трех степеней". В нем опубликованы портреты и названы поименно с краткими биографическими данными все 2642 фронтовика, в том числе 28 жителей Иркутской области. По просьбе советов ветеранов мы публикуем этот список. Дальше...

Некогда порядочные люди считали своим долгом и честью знать свои корни, "вести" свое генеалогическое древо, следить за всеми его ветвями. Впрочем, занимались этим, конечно, далеко не все, а преимущественно люди родовитые, проще говоря, дворяне. Им своей генеалогией заниматься нужно было для престижу и куражу (опять же родовитость надо было доказывать). Дальше...

Звание "Почетный гражданин Иркутской области" получили накануне шесть человек. Заслуженные регалии получили первый губернатор Юрий Ножиков, художник Виталий Рогаль и народный артист Виталий Венгер. Дальше...

Одна иркутянка решила выяснить историю своего клана - купцов ШИШЕЛОВЫХ. Оказалось, что в Россию Шишеловы попали из Греции. Один из предков очутился случайно в Иркутске, когда он был еще острогом с населением в триста человек. Чего только не пережили эти Шишеловы! Бразильские сериалы могут отдыхать. Нищета и богатство, измены и любовь, подброшенные дети... Дальше...

Яхтсмены Иркутска ставят свои суда на прикол до следующего сезона. Однако зима для любителей ходить под парусом не время отдыха. Наш рассказ о человеке, который посвятил свою жизнь парусному спорту. Мультипликатор по профессии Артур Франго строит яхты. Некоторые из них участвовали в недавней регате "Бархатная осень". Дальше...

Несколько лет назад в одной из местных газет была опубликована рецензия критика Виталия Зангезина на трехтомник иркутского прозаика Владимира Власова. Все книги, общим объемом около полутора тысяч страниц, были изданы одновременно под общим названием "В поисках четвертого измерения". Говоря о новом писателе, критик отмечал, что явился необычный фантаст с широким кругозором, знанием языков и иноземных культур. Дальше...

Начало было не совсем привычное в нашей журналистской работе. Телефонный звонок. Женский голос предлагает тему: напишите о моем отце. Увидите, папа того заслуживает. Ему через год исполнится 90 лет. -- Дата, конечно, солидная. Но это еще не повод... И потом -- вы дочь, стало быть, лицо заинтересованное. -- Конечно, заинтересованное. Он замечательный отец. Он столько построил для нашего Приангарья -- другому бы на две жизни хватило Дальше...

Персоной августа стал иркутский историк Семен Федорович Коваль. Его 80-летие отмечается в канун 1 сентября - Дня знаний, праздника школьников, студентов и педагогов. Когда еще мог родиться известный российский декабристовед, доцент Иркутского государственного университета Коваль?! Дальше...

Александр Анатольевич Симоненко -- потомственный строитель. И отец его был строителем от Бога, мастером на все руки. В годы первой мировой он попал в плен -- так немцы торговали "русским спецом" направо и налево -- "командировали" то в Италию, то в Швецию, то в Скандинавию. Дальше...

22 июня 1753 г. Сенат издал указ, в котором говорилось: "... для заведения в Иркутске навигацкой науки... школы ныне завести, в которых обучать геодезии и навигации детей чиновников, дворянских сыновей, боярских, морских, адмиралтейских, солдатских и казачьих, сколько по рассмотрению его определено будет и для того обучения, адмиралтейств-коллегий определить из морской академии учителей, коих и отправить той комиссии туда и для проезда их из Санкт-Петербурга с выдачею для проездов прогонов и надлежащего жалованья..." Зимним утром 1754 г. у Иркутской провинциальной канцелярии остановился крытый возок. Из него вышли три молодых офицера в морских мундирах. Метрах в 30-40 стеной поднимался особенно белый зимой туман - это "кипела"Ангара, никак не желавшая "встать" на зиму. Высокие разлапистые сосны подходили к самому берегу. Туман обволакивал их, но ветерок медленно сдувал эту пелену. Дальше...