Михаил Захаров родился в 1927 году в Черемхово. Кроме него в семье росли еще шестеро братьев и сестер. Он как раз посередке – чет-вертый. Мать работала учительницей. Отец организовывал колхоз в Каменке по заданию партии, потом был военкомом в Олонках. В Олонках же одним из первых услыхал весть о начавшейся войне. Бывалый солдат, успевший повоевать в Гражданскую, сразу понял, с какой бедой встретилась страна.

Не то, что его подрастающие дети, верившие, что «Красная армия всех сильней». До победы было долгих четыре года, ну а для подростка Мишки, которому судьба приготовила моряцкую долю, и того больше. Его демобилизовали после войны с Японией только в 1950-м.

Миша в свои 14 лет пошел в Черемховское ФЗУ, куда авралом набирали смену уходившим на фронт шахтерам Черембасса.

– На самом деле учебы никакой не было, – вспоминает Михаил Михайлович. – Мы просто вкалывали вместе со взрослыми в забое, грузили в вагонетки породу. За смену нужно было выполнить норму – 13 тонн. В забое сырость, угольная пыль. Многие болели, смертность была страшная: из 700 приехавших пацанов умерли 200. Худой я тогда был – страсть, а росту во мне было метр тридцать.

В начале 1943-го мать выхлопотала для своего «шахтера» перевод в Иркутское ФЗУ N 4, которое ковало кадры для Иркутского авиазавода. Тут тоже учеба больше напоминала практику – мальчишек поднимали в шесть утра и, спящих на ходу, отправляли в цеха завода.

– Попали мы во второй сборочный цех. Тогда только начинали Илы строить, – рассказывает Михаил Захаров. – Нас научили делать детали. От количества зависела пайка. Холодно зимой, в сварочный цех бежишь погреться, только сядешь – сразу засыпаешь. 200 граммов хлеба на сутки давали. Голодные были постоянно.

Зимой приехали в Иркутск набирать добровольцев. Мальчишки валом просились на фронт, но заводскому начальству строго-настрого было приказано не давать пацанам документов. Тогда под мобилизацию попали 1924 и 1925 годы. Весной объявили комсомольский набор.

– Мы опять проситься, – продолжает вспоминать ветеран, – говорят: если не комсомолец, нельзя. Один старшина из Владивостока подсказал: езжайте в Военный городок и ждите. Там будет стоять наш состав, вы спрячьтесь; когда можно будет, я флагом махну, вы в вагон и заскочите! Мы за поездами стояли, караулили. Когда проверка прошла, объявили посадку, заводчане уехали, старшина вынес морской флаг, махнул, наша орава – человек двадцать мальчишек – в вагоны позаскакивала. Так во Владивосток и поехали. Без аттестатов, еды и денег. Старушки на станции продавали пирожки, так мы на каждой остановке выпрыгивали, хватали их – и бежать. Так и добрались до места.

В июне зачислили шестнадцатилетнего паренька в учебный отряд Тихоокеанского флота на острове Русский. Стал он курсантом-связистом. Учили до мая сорок четвертого, а потом командировали в отдельную роту связи береговой обороны старшим экипажа из трех человек. Они с берега держали связь с командованием и кораблями.

– Перед самым началом войны с Японией я подал рапорт начальству и попросился в бригаду торпедных катеров в бухту Малый Улисс. Отсюда мы вскоре начали наш поход на японцев.

Служил Михаил Михайлович на торпедном катере «Комсомолец» радистом.

– Наши катера называли морской кавалерией. Оснащен он был двумя торпедами, двумя крупнокалиберными пулеметами, десятью глубинными бомбами и двумя баллонами, в одном из которых кислород, в другом – азот, чтобы создавать дымовую завесу, – поясняет Михаил Захаров. – Развивал скорость 53 узла, это 100 километров в час. Сам катерок маленький, в длину всего 18 метров, но летал по воде как пуля. Ну и болтанка на нем неимоверная, за это кавалерией его и прозвали. А воевали мы на нем так: если появились вражеские корабли, авиация о них сообщала, нас сразу в атаку бросали. Выходили сначала волновые катера, управляемые по радио. Они делали дымзавесу, а потом уже наши шли. Выныривали из дымзавесы, стреляли – и сразу ныряли обратно. Если снаряд попадал в торпедный катер, никого даже по костям было не собрать. Весь экипаж должен был сражаться как единый крепко спаянный организм: капитан у руля обеспечивал маневренность судна, боцман контролировал тактику боя, три моториста форсировали скорость, пулеметчик стрелял, а я держал связь с командованием.

Вспоминает ветеран самые тяжелые бои:

– Целая армада кораблей двинулась к Порт-Артуру через Цусимский пролив. Шли подлодки, бронекатера, тральщики. Весь форватер был усеян минами. Тральщики «выдергивали» их, срезая привязанные цепи, а торпедные катера взрывали. Сражения в портах Кореи – Сейсине, Юки, Расине, Одецине, Гензане – тоже были жаркими. У противника сильная береговая оборона. На десять километров от берега был пристрелян каждый квадратный метр. Чтобы дать возможность подойти нашим кораблям, авиация бомбила с воздуха вражеские артиллерийские позиции. Особенно крепко был защищен Порт-Артур, окруженный двумя полуостровами. Между ними небольшой проход. В нем – боны с горючим: сунься – сразу взлетишь на воздух. Теперь на сопке Перепелиная стоит памятник нашим морякам.

Довелось в 1945 году Михаилу Захарову увидеть Мао Цзэдуна и даже сделать замечание самому командарму. Вот как это произошло:

– Наши войска помогли Мао Цзэдуну. Это было в 1945-м. К нам в Порт-Артур пришла канонерская лодка, нас, матросов, выставили часовыми, пока велись переговоры. Мы ничего не знали – какие переговоры, о чем... Вышел какой-то китаец, потом узнали, что это был Мао. Он приехал попросить наших о помощи. Командование объявило сбор, 20-минутную готовность. Меня, как хорошего радиста, послали сопровождать командиров 39-й армии. Нас завезли на сопку, я настроил волну, смотрю: подъезжают машины, выходят одни генералы – даже полковников среди них не видно. Подвели ко мне какого-то грузного человека. На нем закрытый плащ без погон. Не понять, какого он звания. Мне говорят: «Радист, принимай», и подсаживают его. Тот велел настроить связь, я передал ему трубку, а он как начал в нее материть, поливать на чем свет стоит авиацию, не обеспечившую прикрытие. Я ему говорю: «Что вы делаете? Нельзя!» Меня генерал-полковник за шиворот с машины сбросил и шипит сквозь зубы: «Ну-ка пошел отсюда! Ты чего делаешь?! Ты кому указываешь?! Ему все разрешено. Это же командарм Иван Людников. Он сейчас скажет: «Расстрелять» – и тебя расстреляют!» Закончили переговоры, все стоят, ждут. А Людников вышел и говорит: «За хорошую связь медалью за боевые заслуги связиста наградить!» Все под козырек взяли.

Вернулся домой герой-морячок в звании старшины второй статьи только весной 1950-го. Отец к тому времени умер. Старший брат Борис, добровольцем ушедший на фронт, не вернулся домой – погиб, попав под обстрел на Смоленском направлении. Старенькая мать ютилась в крохотной каморке с младшими детьми и внуками. Тяжело было. Первое время Мишка спал в коридоре, на ветхом топчане. Пошел работать на автосборочный завод бригадиром-мастером. Потом на завод «Радиоприемник». Окончил машиностроительный техникум, курсы повышения квалификации в МВТУ им. Баумана, работал в Иркутском геологическом управлении главным инженером, потом – заместителем начальника специального конструкторского бюро. В 1989 году ушел на пенсию.

Сейчас ветеран живет с семьей младшего сына. Супруга Тамара умерла несколько лет назад. Погиб при исполнении служебного долга и старший сын – пожарный. Но Михаила Михайловича радуют внуки: младший из троих носит имя дедушки – Михаил. Три месяца назад появился у ветерана и правнук Юрочка. Так что бодрости духа Михаил Захаров, как настоящий моряк, по-прежнему не теряет.

08-05-2009

Анна Виговская

В далекие перестроечные времена в должности главного жидоборца в моем городе служил некий Владимир Подчувырный — типа художник. Личность была колоритная. Он жил в деревянном доме, именовавшемся в народе «домом колдуна» или «домом с драконом», в ограде которого находилась масса сделанных им из коряг и деревьев произведений искусства. Если мне память не изменяет, деревянный дракон украшал вход в чертоги, поэтому и говорили про «дом с драконом». А «домом колдуна» его называли из-за внешности хозяина, возможно, использовавшего в борьбе с семитами какие-то колдовские практики. Дальше...

Наверное, если бы в нашем городе составляли рейтинг необычных профессий, то вряд ли герои этого репортажа вошли бы даже в первую десятку – необычных профессий хватает. И всё же, когда «Иркутскому репортёру» рассказали, что у нас до сих пор существуют представители какого-то, казалось бы, дореволюционного племени кладбищенских смотрителей, которые живут прямо при мрачном месте работы, удивлению не было предела. И «Иркутский репортёр» отправился на старое Лисихинское еврейское кладбище знакомиться с теми, кто живёт по соседству с мёртвыми и охраняет их покой. Грубо говоря, каждый день спит там, куда другие на ночь на спор ходят – храбрость проверять... Дальше...

Федеральная программа, направленная на привлечение из-за рубежа известных российских ученых, начинает действовать в Иркутской области. В сентябре в регион приедет известный ученый Игорь Меглинский – директор программ биомедицинских исследований и биофотоники при Университете Кандфилд (Великобритания), руководитель лаборатории биофизики Университета Отаго (Новая Зеландия), приглашенный профессор Гарвардской медицинской школы. Дальше...

Каждый день отец Игорь занимается вполне мирским занятием – он работает инструктором ЛФК в иркутском Центре Дикуля. Но если разобраться глубже в сути трудов Игоря Бакшеева (так зовут нашего героя в миру), то выходит, что дело его несомненно богоугодное. Облегчая физические муки парализованных инвалидов, отец Игорь заботится, прежде всего, о духовном выздоровлении, справедливо считая его более важным, нежели здоровье телесное. Так, после организованных им паломничеств пациентов по святым местам случались настоящие чудеса – люди вставали на ноги. Почему бывший профессиональный спортсмен стал священником? Об этом отец Игорь рассказал в интервью газете «Областная». Дальше...

Вот представьте себе. Стоит Дом. Уже больше ста лет. Мимо него когда-то проезжали подводы – с цоканьем копыт по деревянной мостовой. Потом появилось чудо – первый трамвай. Потом все больше автомобилей. Дом постепенно и неумолимо врастал своими окнами в землю – так старики к концу жизни становятся ниже ростом: тянет к земле. Так же и Дом – мостовая все выше, асфальт все толще... И суетливые прохожие уже ничего не видят в нем, кроме потенциального хлама, которому не место в современном городе. А дом-старик знает: где-то по земле ходят его потомки, для которых он память, авторитет и связь с предками. О таких домах и людях наш рассказ Дальше...

Город областного значения. Что это? Бетонные термитники спальных районов, дымящие сигары труб промзон, гусеницы автомобильных пробок, которые ползут в сторону многочисленных учреждений большой Системы с важным начальством и абракадаброй аббревиатур. Так думают одни. Это сгусток жизненной энергии на отдельно взятых квадратных километрах, питаемый кровеносной системой инженерных инфраструктур и людских потоков, что разносятся по городскому организму силой импульсов своих устремлений. Так считают другие. Дальше...

По данным Иркутскстата, в Иркутской области естественный прирост населения за 2008 год составил 2,18 тыс. человек. Рождаемость превысила смертность, но вместе с тем 4,3 тыс. человек составила миграционная убыль: прибыли в регион 37,3 тыс. человек, а выбыли - 41,6 тысячи. Что заставляет людей покинуть родные просторы? Куда они едут и при каких условиях вернулись бы обратно? На эти вопросы попытались ответить участники круглого стола «Иркутск и столица» в минувшую субботу. Дальше...

В общем, все просто: власти думают о нас! А чтобы знать, что мы думаем о власти, нанимают социологов. Из ВЦИОМ - Всероссийского центра изучения общественного мнения. Дальше...

Выпускник Московской консерватории приехал в Иркутск полтора года назад и успел стать участником многих значимых музыкальных событий и внести вклад в музыкальную историю областного центра. Чего стоит его концерт с оркестром «Байкал-бэнд», где он дирижировал «Полёт шмеля» Римского-Корсакова мухобойкой. Почему классическое произведение было исполнено именно таким образом, что стало для него настоящим открытием на Байкале и почему он уже четыре раза отклонял предложения вернуться в Москву, Евгений Зеленцов рассказал ЕЛЕНЕ ЛИСОВСКОЙ. Дальше...

Буквально с каждым месяцем становится все больше актеров из Иркутска, которым улыбается кинематографическая удача в столице. Из-за своей занятости они редко бывают в родных краях, но об Иркутске всегда вспоминают с теплотой и благодарностью. Дальше...

Свою родословную длиной в тысячу лет составил иркутский профессор кафедры водных ресурсов ЮНЕСКО ИГУ, доктор биологических наук Евгений Зилов. В своем роду ученый нашел тевтонских рыцарей, священника, венчавшего Колчака, Менделеева и даже «королеву Сибири». Благодаря титулованным предкам светило науки мог бы беззаботно жить за границей. Однако Зилов остается преданным своей малой родине и не желает уезжать из Сибири. Дальше...

- Я родился в селе Оек. А первые мои воспоминания связаны с Якутским трактом, по которому постоянно проходили партии ссыльных. Мы, ребятишки, узнав, что к селу приближаются арестанты, стайкой выбегали им навстречу, неся в узелках угощения, туески с молоком или квасом. Семья была большая и жила в нужде… Дальше...

Во вторник губернатор Игорь Есиповский отвечал на вопросы журналистов в не совсем обычной обстановке. Пресс-конференция прошла в губернаторской резиденции «Ангарские хутора».
Резиденция удивила. Нет, не роскошью. Скорее, стойкой приверженностью иркутских функционеров к добротному советскому стилю интерьеров. Для создания неформальной обстановки подавали пирожные с вишенками и взбитыми сливками. Официантки без конца подливали чай. Впрочем, сладкое не отвлекало от «острого и горяченького» – вопросов губернатору. Дальше...

Редакция БАБР.RU продолжает публиковать записки иркутского радиофизика Игоря Лисысяня, написанные им в первые годы эмиграции в США. Дальше...

С Игорем Лисысянем, выпускником ИГУ-84, радиофизиком и многолетним участником различных музыкальных тусовок, мы были знакомы еще по педотряду "Пламя", в давние студенческие времена. Потом, после окончания студенческой жизни, мы сталкивались еще несколько раз, но уже очень эпизодично, в основном на КСП на станции Дачная. Он работал в СибИЗМИРе, я – в частной фирме, точек пересечения было маловато. Дальше...

В конце 70-х годов XIX века в нашем городе служащим Северного телеграфного общества три года работал Петр Ганзен, уроженец Копенгагена. Долгими холодными вечерами он учил русский язык, читал Пушкина, Гончарова, Толстого, переводил. Появлению на свет добрых волшебных сказок помогла не только Сибирь с ее суровым климатом, но и любовь. Жена Петра Готфридовича, Анна Васильевна, была для мужа верной помощницей и талантливым соавтором. В переводе четы Ганзенов андерсеновские истории и поныне выходят миллионными тиражами, в отличие от многих других, не выдержавших проверку временем. Дальше...

Как и при «совке», большинство подростковых проблем на улице связаны с гопниками — неблагополучными подростками, сбивающимися в стаи и промышляющими мелким грабежом сверстников. Теми самыми, про которых еще во времена глубокого застоя Майк Науменко пел: «Кто гадит в наших парадных, кто блюет в вагонах метро, кто всегда готов подбить нам глаз и всадить вам в бок перо, это гопники, они мешают мне жить». Собственно, общение с ними всегда было проблемой для домашнего мальчика, вышедшего на улицу. Новостью оказалось, что теперь общение с ними проходит по неписаному своду законов. Которые обычно называют понятиями. Дальше...

Иркутск – город мультфильмов. Их здесь смотрят. Их здесь делают. Одна крупная студия и десятки фанатов-одиночек. Иркутяне работают на крупнейших анимационных студиях страны. Чудачество перерастает в индустрию. Пока психологи ломают головы над проблемой нового поколения эскапистов, мультики становятся выгодным коммерческим товаром в среде «подросших Питеров Пэнов». Дальше...

Мультики – мир, который находится между духом и телом. В зоро-астризме его называют словом «Ритаг». Мультстудия с таким названием прожила в Иркутске в середине 90-х всего три года. Этого хватило, чтобы дать российской анимации два неслабых имени – Марина Лескова и Максим Ушаков. Дальше...

Известные люди, покинувшие наш город, говорят, что не стали бы успешными, если бы остались здесь. Уехать или остаться — проблема не только Иркутска, это проблема вообще всей провинции. Но в Иркутске она воспринимается как-то особенно болезненно. Словно это вопрос жизни и смерти. Для некоторых людей, впрочем, так и есть. И, видимо, сколько будет стоять Иркутск, столько будут спорить сторонники отъезда и противники. Дальше...

Мигранты осваивают Сибирь всерьез и надолго. Уже обозначились своеобразные места их "компактного проживания". Все больше в Иркутске появляется вывесок с нерусскими названиями: "Шемаха", "Джейхан", "Сумгаит". Все это тревожит коренных сибиряков. Мигранты более сплоченные, более дружные, а часто и более успешные. Очевидно и то, что они лучше, чем мы, знают свою культуру, обычаи. На этом ярко выраженном национальном фоне мы начинаем бояться за себя, за свою национальную идентичность. Начинаем задумываться: ну а мы-то кто? Советский народ? Россияне? Сибиряки? Славяне? Азиаты? Русскоязычные? Или все-таки — русские? Дальше...

Портрет среднего коренного жителя центра Иркутска постепенно стирается. Очень мало в нем осталось легендарных жителей. Легендарных потому, что они потомки дворян и продолжатели вековых династий Дальше...

Эта наша конкурсантка очень похожа на известного политика. Особенно на фотографиях, сделанных в юности, Юлю от Ирины Хакамады вовсе не отличишь. Каждый второй прохожий останавливался на улице и, думая, что он делает открытие, кричал: "А вы знаете, на кого вы похожи?". Дальше...

Институтом военной истории был подготовлен и в 55-ю годовщину Победы вышел в свет биографический справочник-словарь "Кавалеры ордена Славы трех степеней". В нем опубликованы портреты и названы поименно с краткими биографическими данными все 2642 фронтовика, в том числе 28 жителей Иркутской области. По просьбе советов ветеранов мы публикуем этот список. Дальше...

Некогда порядочные люди считали своим долгом и честью знать свои корни, "вести" свое генеалогическое древо, следить за всеми его ветвями. Впрочем, занимались этим, конечно, далеко не все, а преимущественно люди родовитые, проще говоря, дворяне. Им своей генеалогией заниматься нужно было для престижу и куражу (опять же родовитость надо было доказывать). Дальше...

Звание "Почетный гражданин Иркутской области" получили накануне шесть человек. Заслуженные регалии получили первый губернатор Юрий Ножиков, художник Виталий Рогаль и народный артист Виталий Венгер. Дальше...

Одна иркутянка решила выяснить историю своего клана - купцов ШИШЕЛОВЫХ. Оказалось, что в Россию Шишеловы попали из Греции. Один из предков очутился случайно в Иркутске, когда он был еще острогом с населением в триста человек. Чего только не пережили эти Шишеловы! Бразильские сериалы могут отдыхать. Нищета и богатство, измены и любовь, подброшенные дети... Дальше...

Яхтсмены Иркутска ставят свои суда на прикол до следующего сезона. Однако зима для любителей ходить под парусом не время отдыха. Наш рассказ о человеке, который посвятил свою жизнь парусному спорту. Мультипликатор по профессии Артур Франго строит яхты. Некоторые из них участвовали в недавней регате "Бархатная осень". Дальше...

Несколько лет назад в одной из местных газет была опубликована рецензия критика Виталия Зангезина на трехтомник иркутского прозаика Владимира Власова. Все книги, общим объемом около полутора тысяч страниц, были изданы одновременно под общим названием "В поисках четвертого измерения". Говоря о новом писателе, критик отмечал, что явился необычный фантаст с широким кругозором, знанием языков и иноземных культур. Дальше...

Начало было не совсем привычное в нашей журналистской работе. Телефонный звонок. Женский голос предлагает тему: напишите о моем отце. Увидите, папа того заслуживает. Ему через год исполнится 90 лет. -- Дата, конечно, солидная. Но это еще не повод... И потом -- вы дочь, стало быть, лицо заинтересованное. -- Конечно, заинтересованное. Он замечательный отец. Он столько построил для нашего Приангарья -- другому бы на две жизни хватило Дальше...

Персоной августа стал иркутский историк Семен Федорович Коваль. Его 80-летие отмечается в канун 1 сентября - Дня знаний, праздника школьников, студентов и педагогов. Когда еще мог родиться известный российский декабристовед, доцент Иркутского государственного университета Коваль?! Дальше...

Александр Анатольевич Симоненко -- потомственный строитель. И отец его был строителем от Бога, мастером на все руки. В годы первой мировой он попал в плен -- так немцы торговали "русским спецом" направо и налево -- "командировали" то в Италию, то в Швецию, то в Скандинавию. Дальше...

22 июня 1753 г. Сенат издал указ, в котором говорилось: "... для заведения в Иркутске навигацкой науки... школы ныне завести, в которых обучать геодезии и навигации детей чиновников, дворянских сыновей, боярских, морских, адмиралтейских, солдатских и казачьих, сколько по рассмотрению его определено будет и для того обучения, адмиралтейств-коллегий определить из морской академии учителей, коих и отправить той комиссии туда и для проезда их из Санкт-Петербурга с выдачею для проездов прогонов и надлежащего жалованья..." Зимним утром 1754 г. у Иркутской провинциальной канцелярии остановился крытый возок. Из него вышли три молодых офицера в морских мундирах. Метрах в 30-40 стеной поднимался особенно белый зимой туман - это "кипела"Ангара, никак не желавшая "встать" на зиму. Высокие разлапистые сосны подходили к самому берегу. Туман обволакивал их, но ветерок медленно сдувал эту пелену. Дальше...