Валентина РЕКУНОВА

Карл Карлович фон Нейман, один из блестящих выпускников Дерптского университета пятидесятых годов девятнадцатого столетия, определён был на службу в Пулковскую обсерваторию. А оттуда направлен дальше, на восток — между прочим, с большим повышением в должности. И всё бы тут хорошо, да только в Риге у молодого учёного оставалась невеста.

Возвратился Карл Карлович уже в середине семидесятых. И первое, что он сделал, — женился. На той самой невесте, ждавшей его двадцать лет.

Впрочем, никто из знавших Карла Карловича не удивился. Незаурядный, яркий, наделённый редким магнетизмом, он с удивительной силой притягивал к себе. И повидал столько, что рассказов хватило на весь оставшийся век.

Начать с того, что из Пулково Карл Карлович был направлен не куда-нибудь, а в Пекин, но не доехал: в Красноярске повстречал нескольких земляков и неожиданно для себя закутил, да так, что это затянулось на несколько лет. К началу шестидесятых он считался уже навсегда потерянным человеком, и когда каким-то попутным ветром занесён был в Иркутск, его только из жалости приняли на работу в аптеку.

Между тем мрачная страница в жизни фон Неймана постепенно перевернулась, его недюжинные способности обнаружились с новою силой, и на них обратили внимание в Восточно-Сибирском отделе Императорского Русского географического общества. Карла Карловича немедля приобщили к общему делу: он участвовал в знаменитой Чукотской экспедиции, продолжавшейся больше трёх лет. А после неё был отправлен в Тункинскую экспедицию. И член распорядительного комитета общества из него получился деятельный и толковый. Научная, исследовательская работа буквально преобразила его жизнь, клонящаяся к закату судьба начала новое восхождение.

«Смерть застала его на посту исследователя»

Нечто похожее произошло и с Яном Черским. Восемнадцатилетним студентом он был сослан в Сибирь за участие в польском восстании. И волею случая сразу же познакомился с одним томским учёным. После, переехав в Иркутск, сошёлся с исследователями Годлевским и Чекановским и при их поддержке занялся серьёзной научной работой. Так и не получив университетского образования, он стал признанным учёным, чьё имя буквально прописалось на картах Сибири. Он и умер «на карте» — во время очередной экспедиции, в 120 верстах севернее Средне-Колымска.

Характерно, что даже самая его смерть подтолкнула к новым исследованиям — работы Черского подхватили, продолжили барон Толь и лейтенант Шилейко.

Девятнадцатый век манил ещё хмелем открытий, мифическая земля Санникова дразнила воображение; монгольские рунические знаки, старинные рукописи и загадочные рисунки пробуждали дремлющую интуицию. Купеческий сын Николай Ядринцев «заболел» историей Азии и на стыке знаний открыл, что древняя столица, таинственный Каракорум недалеко от русской границы, на Орхоне. Много лет спустя, весной 1889 года, он отправился в экспедицию и нашёл-таки свой Каракорум! Право же, он был счастлив, возвращаясь в Иркутск с дорогими обломками и уже мечтая о следующих открытиях!

Ядринцев и умер в разгар исследований поздним вечером 1894 года, продолжая думать, анализировать. На панихиде во ВСОРГО музейный консерватор Попов очень точно сказал о нём: «Смерть застала его на посту исследователя».

Географическая столичка

В зиму 1895-1896 годов в Иркутске жили члены французской научной экспедиции, прибывшей в город ещё 12 ноября. Возглавлял её господин Шафанжон, известный исследователь Южной Америки. Иркутск был для него вынужденной остановкой на пути в северную Монголию и Маньчжурию. Несомненно, вынужденной, но оттого не менее желанной. Зимовка в Иркутске, через который проходили пути многочисленных экспедиций, откуда снаряжались многочисленные экспедиции, была настоящим подарком для учёных.

Можно было не спеша отсмотреть все коллекции музея ВСОРГО, всласть надышаться удивительным воздухом этого города — географической столички, где даже пристав полицейской части Добронравов собирал гербарии, составлял замечательную коллекцию киренской флоры (150 видов, 400 экземпляров). А доктор Кириллов доставил в музей палицу с острова Самоа, принадлежавшую одному из туземцев и украшенную волосами убитых врагов.

Губернатор и генерал-губернатор, общаясь с иностранцами, охотно и со знанием дела рассуждали о снаряжении экспедиций. Рассказывали об иркутских купцах, членах-соревнователях ВСОРГО, берущих учёных в караваны «приказчиками», издающих их научные труды, финансирующих долгосрочные экспедиции.

50-летие путешествия по Сибири Александра Фёдоровича Миддендорфа отмечено было общим собранием ВСОРГО, герою вечера послана поздравительная телеграмма. Это было в феврале 1893 года, а десятью годами раньше Иркутск отдавал высокие почести американской экспедиции под началом Джорджа де Лонга.

Как моряк Лич оказался в Иркутске

С начала 1880 года в Иркутске с интересом следили за передвижением корабля «Geanette» с участниками экспедиции на борту. Она исследовала Ледовитый океан непосредственно у берегов Сибири, хотя организована была на средства издателя газеты «Нью-Йорк геральд» Д. Беннета и проходила под патронажем военно-морского министерства и конгресса США.

Два первых года были удачными для участников экспедиции: им посчастливилось открыть три неизвестных острова в Восточно-Сибирском море, провести интересные гидрологические, метеорологические наблюдения. Но в июне 1881 года пароход «Geanette» затёрло льдами.

Члены экипажа спасались на трёх лодках, и сначала им удавалось держаться вместе, но в 50 милях от устья Лены из-за ветра и тумана американцы потеряли друг друга из вида. Две лодки прибило к инородческому поселению Болуенга, а третью, с начальником экспедиции Джорджем де Лонгом и ещё тринадцатью членами экипажа, вынесло на безлюдный берег и тем самым обрекло на голодную смерть.

Известие о гибели «Geanette» пришло в Иркутск 13 декабря 1881 года, а в начале января 1882-го прибыли оставшиеся в живых американцы — моряк Лич и ещё пять матросов. Они оставались в Иркутске до 27 февраля, после чего отправились дальше, на родину. А 5 декабря 1883 года иркутяне встречали останки экипажа «Geanette».

Члены распорядительного комитета ВСОРГО и представители городского общества выехали к Якутской заставе. На Тихвинской площади был воздвигнут траурный павильон, и 6 декабря здесь состоялось возложение венков: от общества офицеров, общества врачей Восточной Сибири, от городского общества в целом, от ВСОРГО, от сибирской прессы и, наконец, от женщин города Иркутска. 7 декабря открылось общее собрание членов Восточно-Сибирского отдела географического общества, на котором предложено выбить имя Джорджа де Лонга на фризе музея ВСОРГО.

9 декабря при громадном стечении народа, с присутствием войск и военных музыкантов проходили проводы останков американцев. Произносились трогательные речи, читались стихи «На гроб капитана де Лонга и его товарищей»; процессия шла до самого перевоза через Ангару, где в довершение всего произвели три пушечных залпа.

Памятник-читальня

В 1857 году Императорское географическое общество прислало в Иркутск уведомление, что старшему учителю иркутской губернской гимназии, коллежскому секретарю Ричарду Карловичу Мааку, совершившему из любви к науке две сложные и опасные экспедиции (в долину Вилюя и на Амур), высочайше пожалована пенсия — 300 руб. в год. А кроме того, господин Маак награждён орденом Святого равноапостольного князя Владимира 4-й степени.

Тридцать один год спустя пенсией был отмечен и ещё один иркутский исследователь, член ВСОРГО Григорий Николаевич Потанин.

Пенсия как бы предполагала долгую и спокойную старость, но очарованные странники оставаться на месте положительно не могли, да и век большинства из них был очень короток. Ян Черский умер в сорок семь, Николай Витковский покончил с собой в сорок восемь; в пятьдесят, прямо посреди путешествия (в Китае, близ Чунцзин-фу), скончалась Александра Викторовна Потанина, вместе с мужем совершившая три больших экспедиции, растянувшиеся на пятнадцать лет.

О своих открытиях Александра Владимировна рассказала в статьях и этнографических очерках, был и детский рассказ о бурятском мальчике Дорджи. Не случайно память Потаниной иркутяне почтили открытием бесплатной читальни, после переросшей в центральную городскую библиотеку.

Роль женщин-географов вообще особая роль, достойная и отдельного, может быть, рассказа. Пока же только самый крошечный эпизод: после смерти Черского друзья и коллеги его собрали деньги нуждающейся вдове. Сумма вышла внушительная, но Марфа Павловна Черская, не колеблясь, отказалась от денег в пользу будущих авторов лучших научных открытий.

Она сделала это с большим удовольствием.

Автор благодарит за предоставленный материал сотрудников отделов историко-культурного наследия, краеведческой литературы и библиографии областной библиотеки имени Молчанова-Сибирского.

просмотров: 819

Форум

Другие статьи

5 декабря 1905 года на вокзале висело объявление от 2 декабря, написанное на полулисте бумаги синим карандашом: «Сим объявляется публике и пассажирам, что на Россию отправятся 3-й и 11-й поезда. Начальник станции Иркутск». Было совершенно неясно, ушли эти поезда или только собираются уходить. Дальше...

Утро 28 ноября 1905 года выдалось очень тихим. У Сементовских поднялись, по обыкновению, рано, но спешить было некуда: почтово-телеграфная забастовка продолжалась, и трое взрослых членов семьи оставались без работы. Дальше...

7 ноября 1905 года тёплая погода привлекла на каток Детской площадки многочисленную публику. Кроме учащихся было немало взрослых. Дальше...

Вечером 17 октября 1905 года четверо неизвестных останавливали проходящих по Амурской (Ленина, авт.) и решительно требовали сдавать прокламации. Удивлённые иркутяне растерянно отвечали, что не несут запрещённой литературы – и для пущей убедительности открывали портфели, сумки, выворачивали карманы. Дальше...

День 26 сентября 1905 года показался графине Кутайсовой, супруге генерал-губернатора, самым долгим за два года пребывания в Иркутске. Дамы её кружка, обещавшие съехаться в 10 утра, собрались лишь к одиннадцати, и с первых же фраз разговор пошёл не по тому руслу. Ольга Васильевна хотела представить свои планы помощи инвалидам, возвращающимся с войны, но дамы с порога начали возмущаться закрытием, «ввиду вредного направления», Иркутского педагогического общества. Хотя им положительно было известно, что граф Кутайсов касательства к этому не имел. Дальше...

19 сентября 1905 года пришло сообщение об отправке пяти петербургских врачей и десяти фельдшеров в личное распоряжение иркутского генерал-губернатора Кутайсова. Ему же срочно ассигновались 5 тыс. руб. на экстренные расходы. Получив телеграмму, граф Кутайсов немедленно возбудил ходатайство о выделении 20 тыс. руб. дополнительно. И это решительно никого не удивило, ведь сентябрьские телеграфные ленты несли очень тревожные вести о чуме на восточно-китайской железной дороге, в том числе на последнем разъезде за станцией Маньчжурия. Нужно было «взять серьёзные меры в видах предупреждения эпидемии в Забайкальской области, Иркутской и Енисейской губерниях». Дальше...

Вот представьте себе. Стоит Дом. Уже больше ста лет. Мимо него когда-то проезжали подводы – с цоканьем копыт по деревянной мостовой. Потом появилось чудо – первый трамвай. Потом все больше автомобилей. Дом постепенно и неумолимо врастал своими окнами в землю – так старики к концу жизни становятся ниже ростом: тянет к земле. Так же и Дом – мостовая все выше, асфальт все толще... И суетливые прохожие уже ничего не видят в нем, кроме потенциального хлама, которому не место в современном городе. А дом-старик знает: где-то по земле ходят его потомки, для которых он память, авторитет и связь с предками. О таких домах и людях наш рассказ. Дальше...

14 марта 1904 года в Иркутске по дороге на фронт сделала остановку большая группа корреспондентов из обеих столиц. От «Биржевых ведомостей» ехал г-н Эристов, от «Новостей» – г-н Соломон, от «Новостей дня» – художник Верещагин. «Новое время» и «Русское слово» представляли по три военных корреспондента, среди которых была и женщина – госпожа Пуарэ. Писатель Амфитеатров командировался сразу от двух изданий, «Нива» и «Русь»; первое наняло его за тысячу рублей в месяц, второе – за три тысячи. Во столько же обошёлся «Новому времени» и известный журналист Кравченко. Дальше...

8 февраля 1904 года в канцелярию иркутского губернатора поступила телеграмма, что иркутский военный генерал-губернатор, сенатор, генерал от инфантерии граф Кутайсов возвращается из Санкт-Петербурга.
Сообщались номер поезда, дата, но при этом чётко оговаривалось, «чтобы в Иркутске никто не встречал. Если нужно по делам, то с дороги будет телеграфировано, когда его сиятельство будет принимать». Пробежав телеграмму, иркутский губернатор Моллериус чуть приметно вздохнул и заперся в кабинете – собраться с мыслями. Дальше...

Ежегодный польский бал в 1904-м пришёлся на 31 января. Шёл пятый день русско-японской войны, однако быть балу или не быть – не обсуждалось Дальше...

Субботним вечером 24 января 1904 года иркутский инженерный бомонд съехался в музей Восточно-Сибирского отдела Русского географического общества на доклад А.Л. Львова о влиянии мёрзлого грунта на строительство зданий в Иркутске. И хотя чтение было «покрыто аплодисментами» (свидетельство «Иркутских губернских ведомостей»), далеко не все разделили выводы г-на Львова; напротив, разгорелась дискуссия, продолжавшаяся до одиннадцати часов. Кончилось тем, что образовали комиссию для углубления в суть вопроса, и самый активный из оппонентов докладчика, Феликс Иосифович Казимировский, предложил уже в ближайшую пятницу встретиться у него на квартире. Но вовремя вспомнил, что именно пятница, 30 января, занята совершенно и бесповоротно – в этот день Ксении Константиновне Казимировской, супруге Феликса Иосифовича, исполнялось тридцать лет. Дальше...

Вы кажетесь себе продвинутым. У вас есть смартфон, аська и Живой журнал? Не смешите небеса. Ваши мысли не оригинальнее владельца латунного самовара и саврасого мерина, жившего 150 лет назад. Идея была проста: взять подшивку газет «Иркутские губернские ведомости» полуторавековой давности и сравнить с тем, что пишут в иркутских блогах сегодня. Оказалось очень любопытно – за это время в головах иркутян мало что поменялось Дальше...

Речь не о мистике идёт! Просто каждому приличному городу действительно нужно, чтобы под скорлупой его асфальтированных улиц и парковых зон, под экстерьером жилых домов и пустырей скрывался таинственный мир городского подземелья. Скрытый от взора профанов мир запутанных подземных коммуникаций. Мир, о котором можно было бы слагать легенды и куда можно было бы, скажем так, стремиться попасть. Дальше...

Во многих семьях складываются свои традиции встречи Нового года. У одних это спектакль, подготовленный детьми, у других — особенный мамин пирог, у третьих — обязательная встреча всех родственников за праздничным столом. А как встречали Новый год в прошлом веке в Сибири? Сегодня в нашей энциклопедии — рассказы иркутян о том, как это происходило в послевоенные годы. Дальше...

1 ноября 1901 года в 3-ю полицейскую часть пришли двое мальчишек в лохмотьях и заявили, что им нечего есть. Этот эпизод немедленно стал достоянием газетной хроники, и не потому, что мальчишки в лохмотьях были в ту пору в диковинку, – удивило обращение в полицию: куда чаще дети иркутских улиц промышляли попрошайничеством и воровством. Вот и в тот самый день, 1 ноября, когда полицейские делились с нежданными «гостями» обедом, в лавке напротив Пестерёвской* поймали шайку малолетних воришек. А в конце ноября во 2-ю полицейскую часть был доставлен девятилетний парнишка, избегавший решительно всю Сибирь и везде находивший крышу и пропитание. Мать, не знавшая, что с ним делать, привела сына к приставу – «для вразумления». На вопрос, зачем он всё бегает и ворует, путешественник с совершенной серьёзностью отвечал: «Тянет, не могу усидеть!». Кончилось тем, что его определили в Иркутскую земледельческую колонию – так официально называлась исправительная колония для малолетних преступников. Дальше...

В подвале жилого дома на улице Волжской поймана рысь. Дальше...

27 октября 1904 года «Иркутские губернские ведомости» вынужденно объяснялись с читателями: «По поводу циркулирующих в городе упорных слухов, что мы, не желая волновать общественное мнение, не печатаем известий об убийствах, грабежах и кражах, считаем необходимым сказать, что сообщаем обо всех фактах, зарегистрированных полицией». Дальше...

12 августа 1904 года министр путей сообщения князь Хилков, осматривая депо в порту Байкал, обнаружил самодвижущийся механический экипаж, не похожий ни на один из известных ему образцов. Разработал его некто К-н, инженер-механик Байкальской переправы. А техник этой же переправы Б-в придумал новое рельсовое скрепление, позволявшее увеличивать скорость и при этом сокращать расходы на топливо. Министр был весьма и весьма впечатлён и распорядился отвезти чертежи в Петербург Дальше...

Одним из новых явлений наступившего века стало резкое увеличение крестьянской доли в населении Иркутска. Традиционно основным городским сословием были мещане, но к 1904 году крестьяне вплотную приблизились к ним, составив почти треть населения и в 4,3 раза превысив число цеховых, в семь раз – купцов и почётных граждан, в 7,5 раза – чиновников и дворян и более чем в восемь раз – число военных. Дальше...

1898 год в Иркутске завершался на цирковой манер: в декабре заезжий гастролёр приглашал посмотреть панораму, затем демонстрировал нумизматическую коллекцию, под занавес же предложил посмотреть дрессированных крыс. Две из них, по общему признанию, «выказывали неподдельное дарование», и о них говорили едва ли не с умилением. Но всё меркло перед главным событием года — прибытием в Иркутск первого поезда. Дальше...

27 июля 1904 года двое молодых людей, фланирующих по Большой, заметили трёх китайцев и, быстро переглянувшись, побежали следом и почти догнали уже, когда иностранцы бросились врассыпную. Один оказался менее расторопным и был схвачен за косу. И несдобровать бы ему, если б на шум не подоспел полицейский. Дальше...

16 июля 1904 года в редакцию «Иркутских губернских ведомостей» вошёл антрепренёр городского театра г-н Вольский – с таким победоносным видом, что нельзя было не догадаться: оперная труппа на предстоящий сезон сформирована! Ближайший номер газеты был готов, но держать такую новость было решительно невозможно, и редактор, г-н Виноградов, распорядился снять два текста из «Хроники» и лично проводил антрепренёра к наборщику, на ходу расспрашивая о солистах. Дальше...

За 150 лет в истории сибирской фотографии накопилось столько тайн и загадок, противоречий и коллизий, что настала пора о них рассказать. Рудольф Георгиевич Берестенёв, старший преподаватель кафедры телевидения, радиовещания и истории журналистики ИГУ подготовил к изданию книгу, в которой приоткрывает завесу над некоторыми событиями такого далёкого и такого недавнего прошлого. Дальше...

6 марта 1897 г. в Ремесленную управу доставили посылку, довольно объёмную. Час был обеденный, и в приёмной случился только служащий Подгорбунский. Повертев деревянный ящик и так и этак, он оставил его на столе и сходил за членом управы Серебренниковым. Вместе они вскрыли посылку, и сейчас же раздался взрыв... Подгорбунский с Серебренниковым были серьёзно ранены. А полицейский пристав, прибыв на место, сразу сделал сердитое предположение: «Чую, кто-то из своих». Дальше...

В Прокопьев день – а выпадал он на первую половину июля – иркутяне по обыкновению отправлялись к устью Ушаковки, куда накануне ещё прибывали плоты со строевым лесом, на телегах и просто пешком добирались бабы и девки с берестяными туесами, наполненными голубикой и земляникой, – Прокопьевская ярмарка всем окрестным деревням давала случай подразжиться деньгами. Правда, лето иногда выдавалось холодным, ягоды не поспевали к Прокопьеву дню, но и тут умелые да радивые брали своё, предлагая горожанам птицу, холсты, грабли, вилы Дальше...

27 июля 1801 года в иркутских мясных рядах появился небывалый посетитель — медведь. Перепуганные торговцы немедля собрали товар, покупатели сбились в кучу и схватились за колья, а семинарист Сизов, шедший мимо, заскочил на прилавок, стал прыгать и медведя дразнить. Лесной гость лениво поглядывал на него, а потом резко развернулся, схватил и едва не задрал до смерти. Дальше...

На статью в «Копейке» о репрессированных связистах откликнулись многие читатели. Одна из них — иркутянка Тамара Михайловна Буракова. Позвонила и с дрожью в голосе рассказала: «Мы жили на улице Троицкой: три дома — несколько семей связистов. Жили душа в душу, как родня. Я была ребенком, но очень хорошо помню, как в 1937 году осиротели наши соседи — всех мужчин репрессировали, объявив врагами народа. Моему отцу каким-то чудом удалось избежать этой участи. Скорее всего, потому что он сильно болел. А в 1939 году умер от туберкулеза... Приезжайте обязательно, ведь, кроме меня, о событиях тех лет больше никто не расскажет — очень многих давно уже нет в живых». Дальше...

Григорий Гольдберг восстанавливает историю семьи по папкам с грифом «секретно» Дальше...

Одна из легенд, связанных с Второвским особняком, многим больше знакомым как Иркутский Дворец пионеров, повествует о хозяйке, не выходившей к гостям во время балов и приёмов, а лишь наблюдавшей за ними сквозь решётку потайной комнаты Дальше...

Определённо, это был удивительный день — 17 февраля 1892 года. В одиннадцать утра в полынью у собора бросилась жена священника Ионина — но именно в эту минуту у собора случились рабочие парохода «Сперанский» и cпасли утопленницу. Дальше...

Поместье графа состояло из четырех домов. В одном после смерти графа проживала его сестра Мария с мужем Николаем, а в другом жил бандит Константин Петров, заведовавший складом оружия, принадлежавшего банде Кочкина. Склад помещался под землей, но не на самой территории поместья, а рядом с забором на территории соседей. Место это было выбрано Кочкиным специально для того, чтобы в случае непредвиденного обыска Косте не предъявлялись претензии, что, мол, на его территории склад. Пулеметов, винтовок, наганов и прочего оружия, складированного в схроне, было достаточно, чтобы вооружить целый взвод бандитов, как говорится до зубов. Дальше...

Он выплывает из-за поворота, будто сказочный средневековый корабль. Особенно хорош он зимой, когда деревья не закрывают его, а лишь чуть прорисовываются на фоне тёмно-красных стен. Домовладения Файнберга проступают сквозь иркутские летописи по мере того, как в них происходит что-то значительное или просто случается происшествие: скажем, 27 июля 1883 года шаровая молния влетела в отворённое окно дома Файнберга на Медведниковской, прошла через зал, спальню и вылетела в другое окно, отбив штукатурку и дверные части окна. Дальше...

Иркутск впервые появляется на карте Сибири стольника Петра Ивановича Годунова, которая была составлена по повелению царя Алексея в 1667 году. На карте есть реки Енисей, Ангара с Окой и озеро Байкал, а Иркутск обозначен ещё как зимовье. Дальше...

Бежит, спешит к Ангаре невеликая речушка Ушаковка... Спешат мимо неё иркутяне, не обращая внимания на городскую речку, ничем не славную. Ничем? Как бы не так! Начать с того, что называлась она испокон веку Ида, а нынешнее название — это запечатлённая в топониме память о событиях, произошедших уже более трёхсот лет тому назад. Дальше...

Иркутские истории — это не только припорошенные благородной архивной пылью предания старины. У каждого из нас, иркутян, есть своя история, запечатленная в потаённом уголке нашей памяти. Не отказываясь от наших еженедельных путешествий по страницам былого, сегодня мы обращаемся к нашим читателям с просьбой: поделитесь своими историями с нами! Какая улица запала вам в душу, что тронуло сердце? Какое событие оставило след в вашей памяти? Мы призываем вас, дорогие читатели, вместе с нами написать историю современного Иркутска в рассказах горожан… Дальше...

Именитых гостей в Иркутске конца девятнадцатого столетия непременно водили в «Мавританский замок» — Восточно-Сибирское отделение Императорского Русского географического общества. Дальше...

Заранее оповещённые горожане с утра заняли тротуары на Арсенальской (ныне Дзержинского), до самого поворота на Ланинскую (Декабрьских Событий). Всего в этот день, 20 августа 1873 года, собралось до 700 человек. Особенно выделялись снующие тут и там ребятишки и нарядные дамы. Впрочем, последние, потеряв терпение, пересаживались на экипажи и разъезжали из конца в конец улицы. Наконец послышалось: «Едут, едут!», «Везут, везут!» – и толпа тотчас же наклонилась, всматриваясь и вслушиваясь. Сначала донёсся шум, а потом в отдаленье показалась сама медведка Дальше...